Раздвоение личности Найка Борзова

Найк Борзов – тонкий лирик, чьи песни о любви всегда попадают в самую точку: «Одна она повсюду, где бы не скрылся я. Во всех глазах и лицах только одна она..». Найк Борзов – маргинальная рок-звезда, чьи депрессивные строки – лучшие друзья самоубийц: «И, достав револьвер, ты сказала прощай, своей нежной рукой ты открыла мне рай». Здесь легко запутаться. Кто же он на самом деле?

После четырехлетнего перерыва у вас вышел новый альбом «Везде и Нигде», который уже получил множество положительных отзывов критиков и слушателей. Что вас вдохновило на создание такой свежей и разноплановой пластинки?

Все как всегда. Наблюдения, переживания, любовь, смерть, люди, животные, космос. Понимание того, что и человек, и вода, и камень по сути состоят из одного и того же материала. Все это меня вдохновляет и находит отражение в моих песнях.

Ваш предыдущий альбом «Изнутри» был концептуальным. А в новом есть концепция?

Изначально концептуального альбома я не планировал. Я вообще собирался сделать альбом кавер-версий – их очень много набралось. Дополнительно должна была быть пара моих новых вещей. Но когда я сел в студию, то разогнался до того, что в конечном результате в альбом вошла только одна чужая песня (от ред. «Пустота» – песня группы Joga), а все остальные – мои. Когда «Везде и Нигде» начал формироваться, я все-таки обнаружил нить, объединяющую все песни. В первом треке («Поток») человек находит гармонию, начинает чувствовать единение с космосом и учится моделировать пространство. Дальше мой герой проходит через одиночество космоса, через переживание пустоты, которая может быть и разрушительной и созидательной одновременно. При этом ему не избежать психических срывов («Паническая атака») и суицидальных настроений («Сейчас и здесь»), которые в конце концов приведут к персональному аду («Подсос и отсос»).

У вас как будто есть две личности, два лирических героя. Первый – такой меланхолический лирик, а второй – полная ему противоположность, темное и метущееся существо. Какая-нибудь из этих сторон перевешивает или они находятся в полной гармонии друг с другом?

На моей последней пластинке эти два персонажа нашли гармонию. Это мой первый альбом, в названии которого два слова, а не одно. Везде и Нигде, добро и зло, Бог и Сатана всегда вместе. Как государство и религия у нас сейчас. Они идут рука об руку и вместе управляют обществом.

Вы также известны панк-проектом «Инфекция», в песнях которого часто использовалась ненормативная лексика. Как вы относитесь к новому закону, запрещающему мат на сцене и в кино?

Так получилось, что еще до того, как этот закон был принят и в России начались времена бескомпромиссной толерантности, как я их называю, мы решили завязать с группой «Инфекция». Да и мне уже надоело использовать в своих текстах и в речи ненормативную лексику. В принципе, эстетика срамной лирики не была моей изначальной любовью. Я просто увлекался ей временно. В один момент я решил, что мне достаточно. Поднадоело ругаться, петь эти песни. Хочется заниматься только тем, чем я сейчас занимаюсь.

А как вы вообще относитесь к усилению цензуры и запретов в нашей стране? Положительно ли это скажется на культуре? Чувствуете ли вы, что в России скоро уже будет невозможно создавать произведения искусства, не оглядываясь на власть или церковь?

Настоящее искусство не задушишь, не убьешь. Я думаю, что даже в Китае, когда еще за любую провинность тебе просто простреливали голову, все равно существовало искусство, которое шло параллельно курсу партии. И в советские времена было много такого искусства. Даже больше, чем сейчас, во времена свободы. Меня часто спрашивают о том, почему рок-музыка стала беззубой и не выражает никакого протеста. Вот то и случилось, что все можно. А сейчас, если снова начнут запрещать, будет появляется больше нового и интересного искусства – символичного, сюрреалистичного, психоделического, но при этом очень социального, противоречивого, анархистского и провокационного по отношению к системе современных ценностей, которая культивируется государством. И если такая тенденция продолжится, я думаю, что в 2016 году, на тридцатилетие возродится и группа «Инфекция».

Человек искусства должен иметь четкую политическую и социальную позицию и всячески ее выражать в своем творчестве или все эти суетные вещи вредят чистому искусству и главным объектом художника должен быть только его внутренний мир?

Я считаю, что художник никому ничего не должен и ничего не обязан никому доказывать и объяснять. Художник отражает то, что происходит вокруг по-своему, со своей точки зрения, какой бы извращенной она ни была.

А вы следите за новыми музыкальными стилями и исполнителями? Какую музыку вы сейчас слушаете?

Ну вот вчера, например, у меня весь день посвящен группе Public Image ltd (от ред. одни из первопроходцев стиля пост-панк). Я очень мало слежу за современной музыкой, но тем не менее иногда появляется что-то интересное. Среди молодых отечественных команд могу припомнить On-The-Go и Pompeya. Одна песня последней долго крутилась у меня в голове. Но это все только удачные мелодические хуки. Звук научились делать качественно, мышление хорошее, но с материалом проблемы – нет такого, чтобы хотя бы половина альбома мне понравилась. Одна-две песни максимум, а все остальное звучит так же, как и все современные инди-группы. Ничего оригинального.

Вы можете назвать песни, которыми вы по-настоящему гордитесь?

Я все воспринимаю монументально и глобально. Музыку – альбомами, искусство – циклами. Даже с кино у меня так, я не люблю короткометражки. Это же всего 20 минут – я даже не успею полностью в это погрузиться. Если говорить об альбомах, то последний «Везде и Нигде» – моя лучшая пластинка на данный момент.

Так вы любите кино? А какие фильмы за последнее время вас особенно впечатлили?

Смотрю кино в последнее время не часто, но очень люблю. Из последнего могу выделить фильм «Гравитация». Вроде ничего не происходит, но держит очень круто. А вот «Интерстеллар» не очень понравился – слишком нудный. Единственное, что в нем впечатлило – сцена с черной дырой.

А сами никогда не хотели снять кино?

Я жду, когда разрешат клонировать людей. Тогда ведь можно будет создать копию любого актера и убить его по-настоящему в фильме. Такой одноразовый актер лучше бы играл, потому что понимал, что это его единственный шанс и сделать лучше в следующий раз уже не получится. Он бы выкладывался на все сто. Если такие времена когда-нибудь настанут, то я сам начну снимать кино.

А вот в театре вы уже засветились. Расскажите о своем актерском опыте.

В постановке Юрия Грымова «Нирвана» я сыграл Курта Кобейна. Мне дали возможность импровизировать и говорить текст своими словами, совершенно не отталкиваясь от задумок сценаристов. Это был совершенно безумный опыт, не похожий на все то, что я делал раньше. Потом мне предлагали играть в театре снова, но опять либо музыкантов, либо алкашей, либо наркоманов. Но мне все это не очень интересно. Я жду необычных предложений, например, если бы мне предложили сыграть снеговика – я бы согласился.

В спектакле для детей?

Ну не обязательно. Это мог быть спектакль для взрослых, а снеговик бы был маньяком, например. Почему нет? Снеговики – это же почти как клоуны. Они особо не вызывают никакого ужаса, но и доверять им не стоит. Снеговик в любой момент может ожить и изнасиловать или убить жертву морковкой. Зависит от фантазии жертвы.