Скромный апокалиптический хоррор про вампиров-зомби и последних людей, оборачивающийся почти философским этюдом о смерти цивилизации
Второй фильм многообещающего хоррор-мейкера Джима Микла (дебютом была совсем уж трэшевая "Малберри-стрит" про крыс-мутантов) - снятый за небольшие деньги гибрид фильма о зомби, ревизионистского вампирского боевика, роуд-муви с его бесконечно киногеничной сумрачной американой и, наконец, пост-апокалиптической драмы о человечестве, ввергнутом в доцивилизованное состояние. Вроде бы по всем признакам дешевое развлечение, слегка щекочущее нервы ко всему готовых посетителей ночных сеансов, "Земля осиновых кольев" (именно так, конечно, в оригинале) неожиданно оказывается грустной, неглупой и довольно гуманистической картиной о самых элементарных, и вместе с тем с трудом формулируемых вещах.
Опустевшая Америка после чудовищной серии неясных катастроф (вероятнее всего, эпидемий): повсюду рыщут в поисках добычи не сильно сообразительные, но свирепые вампы, помесь вурдалаков с зомби. Мегаполисы превратились в мертвые свалки, немногие уцелевшие люди держат последний оборонный рубеж в маленьких городках, в качестве мифа о земле обетованной функционируют рассказы, что будто бы на севере (предположительно, в Канаде) есть Новый Эдем, где нечисти холодно, а человеческая цивилизация начала возрождаться. Туда, на север, пробираются главные герои: суровый охотник-одиночка по прозванию Мистер и мальчик-подросток, родителей которого выпотрошили кровососы. Кроме вампов, которых убивать гораздо сложнее, нежели классических ромеровских зомби, опасность для путников представляют и христианские фундаменталисты из "Братства", насилующие монахинь и в целом расценивающие сложившуюся ситуацию как божие наказание миру за грехи либеральных времен.
Многочисленные сражения персонажей с вампами здесь далеко не самое значительное и интересное: все довольно предсказуемо в своей жути, за исключением приманивания монстра плюшевым мишкой и канонической сцены с девочкой-зомби, которую юный герой не может не пожалеть. Фильм этот стоит смотреть из-за вещей, которые выламываются из каркаса жанровых условностей, из-за минут неожиданной красоты и нешуточного правдоподобия: от возвышенно-унылого осеннего леса до красивой беременной девушки, негромко поющей в последнем баре Америки известный фолк-шедевр "Where Did You Sleep Last Night?". "Конец света" Миклом представлен не как грандиозная и бессмысленная серия дорогостоящих взрывов, а как всегдашняя антропологическая возможность, когда сущий пустяк отделяет человека от превращения в нежить (фанатики из "Братства" в этом смысле как минимум не лучше вампов), а кичливая цивилизация за считанные месяцы рассыпается в труху: копеечному хоррору тут быть убедительным проще, чем помпезной эпической драме.
В кинопрокате - с 15 сентября.
Еще три фильма о человеческой жизни после апокалипсиса:
Нити, реж. Мик Джексон, Великобритания, 1984
Двухчасовой телефильм для канала BBC, по распространенному мнению, - самый страшный и реалистичный из произведений, представляющих жизнь после ядерной войны, общественных страх перед которой в разгар тогдашней "гонки вооружений" был нешуточный. Жизнь нескольких семей в английском Шеффилде в центре действительно жуткой хроники возможного всеобщего безумия
Судный день, реж. Нил Маршалл, Великобритания, 2008
Фантастический пост-апокалиптик-боевик про поразивший Шотландию смертоносный вирус, фашистскую политику правительства и орды впавших в средневековье варваров. Картина Нила Маршалла, автора "Псов-воинов" и первого "Спуска" и одного из тех, кого в середине 2000-х зачислили в условную когорту "новых страшных", местами дурацкая, но, как и главная задействованная артистка Рона Митра (чье ужасное карьерное невезение вызвано внешней схожестью с Кейт Бекинсейл) отчего-то завораживающая.
Дорога, реж. Джон Хилкотт, США, 2009
Экранизация романа Кормака Маккарти получилась, кажется, эффектней первоисточника: история отца и сына, которые бредут по отравленной испепеленной Америке, прячась от каннибалов, в фильме Хилкотта превратилась в пронзительнейшую драму об одиночестве, отчаянии и спасительной любви.
Комментарии
