25 и 26 ноября, при участии «Светлой Музыки», в Молодёжном театре на Фонтанке последний раз в сезоне покажут два нашумевших московских спектакля: «Кислород» Ивана Вырыпаева («Театр.doc») и «Бытие № 2» руководимого им же театра «Практика».
Ясно как день, какое внимание обращено на Вырыпаева после успеха на Венецианском кинофестивале его дебютной картины «Эйфория». Актёр, режиссёр, драматург, главный идеолог и лидер «новой драмы», Иван Вырыпаев родился в Иркутске, а последние пару лет столичные журналы применяют по отношению к нему оксюморон «модный пророк». «Эйфорию» действительно сложно принять спокойно. Статичные планы-картины, съёмки с высоты птичьего полёта, «античная» условность персонажей, настойчивое присутствие метафор и изобразительное, я бы сказал, буйство, не говоря уж о трансгрессивных метаниях тел и матерной речи как «залоге подлинности» – всё это побуждает множество людей к немедленному высказыванию. Многочисленные критики говорят о рождении нового языка, возвращении в отечественное кино подлинности, метафизической притче о любви как таковой, без суетных частностей. Некоторые настолько вырыпаевской самобытностью ошарашены, что транслируют милые глупости вроде «Софокл и Еврипид на диком берегу Дона». Меньшинство же пишущих к «Эйфории» отнеслись плохо либо с иронией. Например, обозреватель «Афиши» (и, на самом деле, один из лучших современных мастеров художественного слова) Роман Волобуев высказался дословно так: «Вырыпаев по революционной театральной привычке ставит в степи табурет и лезет на него с бумажкой. Читает вслух, а чтоб не отвлекались,…бьёт по ушам, по глазам, норовит пнуть в живот, наяривает на баяне…». Как бы то ни было, петербургские зрители имеют возможность сравнить фильм Вырыпаева с его театральной деятельностью, наиболее мощным и спорным событием «культурной жизни» последнего времени.
Спектакль «Кислород» уже три года идёт и в маленьком помещении «Театра.doc» в Трёхпрудном переулке, и в ночных клубах, что идет только на пользу. Представление «про главное», поставленное режиссером Виктором Рыжаковым, длится чуть меньше часа, и в нем участвуют всего три человека: два актера и девушка-диджей за пультом. Под виниловые скретчи Он (сам Иван Вырыпаев ) и Она (актриса Арина Маракулина) путано, но завораживающе рассказывают историю безудержных сердец. Впрочем, рассказывают – неверное слово. Выпаливают слова, выстреливая в зрителя и друг в друга бешено ритмизированный текст, смесь горячечной скороговорки, рэповой читки и своеобразных песен с зачином и рефреном. Десять «композиций» соответствуют евангельским заповедям, пропущенным через историю любви homo simplicissimus Саши из Серпухова и столичной штучки, тоже Саши, курящей траву у памятника Грибоедову. Заповеди кружатся в полоумной карусели: такой, как «не прелюбодействуй», не существует, а заповедь «не убий» Саша не услышал, «потому как был в плеере, и поэтому пошёл и убил свою жену лопатой» (самый высокий индекс цитации в статьях о спектакле «Кислород»). 
Кислород у Вырыпаева – то ли метафора здесь-бытия, то ли элементарная единица смысла. Ясно одно: без него человек не может, но не в каждом он (кислород, и, следовательно, человек) есть. Автора замучили сравнениями с Гришковцом, сделавшим из исповеди страдающего сердца безотказную сценическую стратегию. У Вырыпаева всё сложнее и мрачнее, и идейнее. В спектакле «Кислороде» есть и отчаянный имморализм, и манифест «задохнувшегося поколения», и метафизические зияющие бреши, и суровая социальность, и осколочная граната «новой искренности» (с матом, насилием, перверсиями). Есть разговоры о кокаине, героине, грибах, а также такая вот чудесная фраза: «…и как мусульманину неприятен вид толстой женщины в брюках, набивающей свой желудок гамбургерами из свинины, так и Дэвиду Гоферману из Нью-Йорка, неприятно находить женские волосы на своем подоконнике после взрыва 11 сентября, после того, как хозяйка этих волос, белокурая, полная женщина в брюках, отправилась в мусульманский ад, потому что внутри нее были не переваренные куски свиньи». 
В Спектакле «Бытие№2» Вырыпаев играет святого Иоанна, поющего «комические куплеты» аллегорического содержания. В заглавных ролях – замечательные питерские артисты Александр Баргман и Светлана Иванова. На сцене беседуют Бог (aka Аркадий Ильич), убеждающий всех в собственном несуществовании, и жена Лота - она знает, что есть «что-то ещё». Парафраз библейской темы оборачивается нешуточными поисками смысла в бульоне современной реальности. Вырыпаев утверждает, что лишь отредактировал чужой текст – пьесу будто бы прислала ему некая Антонина Великанова, бывшая учительница математики, находящаяся в психиатрической больнице с диагнозом «острая шизофрения». Так ли это, или же её образ является мистификацией, не суть важно. В тексте «Бытия №2» виртуозно передан шизоидный метод «подрыва» основ мышления и власти. Сама Великанова, в письме драматургу, вмонтированному в текст, говорит: «Я хитрая, я очень хитрая…» Поэтому потрясает момент, когда «соавторша» пришла домой с головы до ног в крови, а выяснилось – это кетчуп. Так же Годар ответил на упрёк в жестокости его фильмов: «Это не кровь, это просто красное…» 
Иван Вырыпаев , несмотря на роль «вождя» нового поколения «рассерженных» и навязываемую критиками некую миссию в отечественной кинематографии, человек с ясной позицией в отношении современного театра. То, что репертуарный театр давно как мёртв, мы слышали и раньше. Вырыпаев своими неоднозначными, сильными, пассионарными постановками предлагает качественно новое искусство. Оно не грешит декоративностью, но и привычные уже «остро модные» вербатимы и стэнд-апы не стоит смешивать с манерой «Кислорода» и «Бытия № 2». Насчёт последней постановки, кстати, Вырыпаев говорит, что это комедия. Ну так комедией называл недавно и Ларс фон Триер свой «Мандерлай». А то, что юношескую пьесу Ивана Вырыпаева «Сны» ставит в Royal Court Деклан Донеллан, - это куда как серьёзно. Alt. Ussery
Спектакль «Кислород» Ивана Вырыпаева
Спектакли театра пластической драмы «ЧелоВЕК»
«Изображая жертву» Кирилла Серебренникова
Комментарии
