До начала 1980-х Comme des Garçons оставалась местной токийской маркой, имя которой ничего не говорило западной аудитории. На тот момент на японском рынке она существовала уже 11 лет, и было заметно желание Реи Кавакубо вывести марку на международный уровень – с середины 1970-х почти во всех рекламных кампаниях были задействованы модели европейской внешности. Сами съемки при этом все равно проводились в Японии местными фотографами.
Все изменилось в январе 1981 года – к этому времени Реи Кавакубо решилась на экспансию и организовала показ зимней коллекции Comme des Garçons в Париже. Риск оказаться непринятой был велик – фаворитами парижской публики тогда были Тьери Мюглер и Джанни Версаче, в своих коллекциях превозносившие женственность и пышное цветное безумие. Кавакубо с ее культом черного цвета и любовью к бесформенным силуэтам вписывалась в такую обстановку с трудом.
Коллекция, с которой Comme des Garçons дебютировала в Париже, называлась «Destroy» и оказалась наиболее радикальной из всех, созданных Кавакубо прежде. Это была все та же мрачная объемная одежда без половой принадлежности – асимметричные свитеры крупной вязки, бушлаты, широкие брюки, гигантские платья-накидки в пол – но в буквальном смысле изодранная и скомпонованная в иррациональных сочетаниях.
После показа рафинированная публика подобрала увиденному определение «эстетика бедности» и назвала коллекцию безвкусной. Но нашлись и те, кто признавался таланту Кавакубо в любви. Заказ на закупку коллекции мгновенно разместил лондонский Browns, а Питер Линдберг, один из наиболее влиятельных фотографов 1980-90-х, снял для Comme des Garçons рекламную кампанию. Спустя год марку приняли в Парижский синдикат высокой моды, что ставило Comme des Garçons в один ряд с главными французскими кутюрными домами и автоматически означало признание Кавакубо как дизайнера.
Стоит сказать, что 1981 позднее назовут годом японской экспансии в мировой моде: одновременно с Кавакубо во французскую столицу приехал презентовать свою марку Йоджи Ямамото. При всей неоднозначности изначального восприятия, оба дизайнера мгновенно спровоцировали рост интереса к непривычным, более сложным, экспериментальным вещам. Затем уже настал черед теоретиков, которые в начале 1980-х впервые применили термин «деконструкция» к созданию одежды.
Комментарии
