АЕС+Ф: провокаторы глянца

Впечатляющая, виртуозная, сделанная очень умными людьми провокация. Фанки-провокация, потому что, по мнению многих, art is fun

«Пир Трималхиона» – грандиозная видеоинсталляция на тему роскоши и распада современной цивилизации по мотивам сюжета Гая Петрония Арбитра – обосновалась в петербургском Новом музее до конца января 2011. Произведение супертехнологично и, согласно обычной манере арт-группы АЕС+Ф, масштабно, агрессивно-избыточно, многослойно, с мерцанием многих лиц, тел, образов, дискурсов. «Пир Трималхиона» уже показывали на Венецианской биеннале, а также в московском "Гараже". Так что не грех немного поговорить об этих художниках, тем более, что "аесы" – один из немногих отечественных "брендов", популярных и коммерчески успешных на Западе – и прежде всего там.

Арт-группа АЕС появилась в Москве почти четверть века назад и состоит из архитекторов по образованию Татьяны Арзамасовой и Льва Евзовича, и выпускника Полиграфического институтуа, работавшего с книжной графикой и рекламой, Евгения Святского. В 1995 году к ним присоединился известный модный фотограф Владимир Фридкес (+Ф) - в чьем портфолио обложки всего русского глянца, от "ОМа" до Vogue. Количество индивидуальных выставок "аесов" по всему свету за 20 лет практически не поддается перечислению. Равно как и их постоянное присутствие на таких мероприятиях, как, Art Basel, Art Miami, Art Dubai и других. Не говоря уже о том, что АЕС+Ф дважды официально представляли Россию на Венецианской биеннале.

Меньше всего их искусство – "экспортный продукт", отвечающий некоему "экзотическому" представлению мирового арт-рынка о русских художниках. АЕС в максимальной степени и более, чем кто-либо из соотечественников, встроены в этот самый арт-рынок. Их внушительных размеров, мультимедийные, крайне красивые, "гламурные" работы – законная и желанная часть международного арт-мейнстрима. По крайней мере, того эффектного буржуазного искусства, что было в ходу еще совсем недавно, в "жирные" нулевые, преобладая в галереях, на арт-ярмарках и фестивалях.

Критики, говоря о "зрелом" творчестве АЕС+Ф, обычно указывают на сочетание двух моментов. Их работы (скульптуры, фото-видео, вот эти необъятные цифровые панно) вызывающе прекрасны, гипертрофированно эстетичны; в них почти "по-фашистски" царствует совершенная форма, какая-то напористая сексистская красота, эффектный баланс прекрасного/безобразного/возвышенного. Вместе с тем, это принципиально "холодное" искусство, намеренно снабжающее насилие и агрессию, жуть или соблазн (или все это сразу) иронической отстраненностью, как бы понарошечным (как раз, возможно, из-за "грандиозной" подачи) характером зрелища. Конечно, это искусство глянца – высокий, крайне приятный глазу образец того, что любое "сильное высказывание" может и должно стать "слабым" – именно с помошью "красоты невероятной", мастерства исполнения, магии технологии, удовольствия респектабельного созерцания в галерее.

У "аесов", кто бы спорил, потрясающее чутье на разные болевые точки современной цивилизации. Однако они, думаю, сами бы сочли наивной интерпретацию их искусства в качестве какой-то там "социальной критики". Исламская "угроза", двусмысленный невроз по поводу педофилии, мертвые селебрити, мода как фабрика смерти, война детей, власть медиа, виртуализация социальной жизни, несправедливость мироустройства – всё это впечатляющая, виртуозная, сделанная очень умными людьми провокация. Фанки-провокация, потому что art is fun. "Глянцевый" глобальный капитализм предполагает и принимает любую форму шока и трансгрессии, капитализм якобы включает в себя своего Другого, исторгнув его затем в виде глянцевого призрака. По словам Славоя Жижека, "в искусстве провокации в духе пресловутых выставок "Сенсации" суть давно норма, образчик искусства... Айн Рэнд довела эту логику до завершения, придав ей своеобразные гегельянские черты, заявив, что официальная идеология (капитализма) является ее наивысшей трансгрессией".

Напомним несколько, помимо "Пира Трималхиона", выдающихся работ группы АЕС+Ф.

"Отелло. Асфиксиофилия" (1999)

Серия фото, на которых ослепительно прекрасный чернокожий актер Чед Коулмен душит жемчугом ослепительно прекрасную русскую теледиву Арину Шарапову. Плюс видеофильм. Шекспировский сюжет о ревности иронически перенесен в современный "пост-колониальный" контекст: когда угроза со стороны витальных негров воспринимается изнеженными белыми в качестве сексуального наслаждения (в данном случае - в форме оргазма от удушения). Болезненный соблазн такой конфигурации будет обыгрываться культурой еще не раз: вспомните чувство героини Брайс Даллас Хауард к "опасному негру" Исааку де Банколе в фильме Ларса фон Триера "Мандерлей".

"Who Wants to Live Forever" (1998)

Эта фото/видеоинсталляция в свое время вызвала почему-то больше всего возмущения и упреков в цинизме в адрес художников. Веселое произведение сделано "по горячим следам" одного из главных медийных событий 90-х – гибели в автомобильной аварии принцессы Дианы. У "аэсов" покалеченная и окровавленная "леди Ди" под звуки соответствующей песни ансамбля Queen чарующе улыбается, принимает игривые ракурсы для светских фотовспышек, короче – продолжает играть роль всенародно любимой принцессы. Мысль ясна: в чудовищном и вместе с тем забавном "посмертном существовании в глянце" одинаково заинтересованы и селебрити, и медиа-машина, и потребители, лицемерно возмущенные "цинизмом" медиа и арта.

"Подозреваемые" (1997)

"Социальный проект" на основе материалов тех же СМИ. Фотопортреты семи девочек 11-14 лет, совершивших жестокие немотивированные убийства и находящихся в исправительных учреждениях, смешали с фото семи "нормальных" школьниц. Всех моделей одели, причесали и накрасили в соответствии с их пожеланиями. Посетителям выставки предлагалось угадать "деликвентных" девочек. Большинство, разумеется, не справилось.

"Дефиле" (2000-2007)

Серия лайтбоксов на довольно обычную тему: трупы в одежде haute couture. Настоящих скукоженных мертвецов с помощью компьютерного монтажа нарядили в вещи адски дорогих культовых брендов. Тема моды как бегства от страха смерти (равно как и противоположный мотив "мертворожденности" самой этой высокой моды) отыграна "аесами" просто и эффектно; мертвецов и их части в арт-объекты обращали многие – от креативного директора Benetton Оливьеро Тоскани до маэстро пластинации Гюнтера фон Хагенса; и аллюзии трупное дефиле может вызывать различные – на средневековые "пляски смерти" или там на разглагольствования покойного философа Бодрийара о "порнографическом симулякре смерти"

"Исламский Проект" (1996-2003)

Самый известный в мире и самый "долгоиграющий" проект АЕС+Ф. Воплощенный страх западной цивилизации перед исламской угрозой, реализованная в искусстве паранойя тех, кто с минуты на минуту ждет неминуемого вторжения в "наш мир" свирепых исламистов с Кораном и АК наперевес. Фотополотна (дополненные затем открытками, футболками, туристическими лже-проспектами, коврами, интерактивными шатрами и пр.), на которых Статуя Свободы в парандже, музей Гуггенхайма оснащен минаретом, у Центра Помпиду пасутся бараны, а сидящие на Красной площади бородатые муджахеды одобрительно глядят на прибитые к столбу отрубленные согласно шариату кисти рук. Поначалу воспринятый как остроумный эпатаж, для "аэсов" "Исламский проект" обернулся репутацией арт-пророков - после 11 сентября и всех последовавших событий.

"Лесной царь" (2001-2003)

Наиболее тонкая работа (собственно говоря – цикл документированных и обработанных перформансов) художников на волнующую их тему детства в современном мире. В названии – мифическое средневековое чудище, утаскивавшее и убивавшее прекрасных детей, а затем всплывавшее в текстах Гете и Мишеля Турнье, а также еще во множестве книг и фильмов. АЕС фотографировали десятки одетых в белое мальчиков и девочек в золоченых залах Екатерининского дворца, на Таймс-Сквер и возле одной из главных мечетей Каира. Двусмысленная сила этого проекта, очевидно, связана с тем, что нынешняя тоталитарная "индустрия красоты" фактически "похищает детей", так или иначе используя их в своих целях; вместе с тем налагается табу на невинное изображение красоты детства под предлогом борьбы с педофилией. В одном из интервью АЕС предположили, что кошмарный Лесной царь сегодня – это само общество.

"Action Half Life" (2003-2005)

Масштабное технологичное высказывание арт-группы насчет виртуальной реальности, взявшее название у старой компьютерной стрелялки. Снова дети – уже скорее подростки, отчужденные, с непроницаемыми лицами - на фоне песков Синайской пустыни равнодушно позируют с бластерами и прочими футуристическими базуками. Положа руку на сердце, самый скучный проект АЕС, несмотря на все разговоры о новом субъекте цифровой эпохи и т.д. Любопытство вызывают разве что детали работы: бластеры смастерили в 3D-графике, место съемок - почти там же, где Лукас колдовал над "Звездными войнами". Или тот факт, что одна из бронзовых скульптур, созданных по мотивам основной части проекта, была потом продана на аукционе за рекордную для АЕС+Ф сумму - что-то больше 100 000 фунтов стерлингов.

"Последнее восстание" (2005-2007)

Куда более бодрая мультимедийная вешь, которая эстетически и идеологически вроде бы и примыкает к Action Half Life. Агрессия виртуальной битвы теперь осуществляется как бы всерьез, свирепыми и прекрасными юными варварами. На фоне сногсшибательных апокалиптических закатов, ошметков цивилизации и взбесившейся цифровой природы, они пытают друг друга, режут, совершают прочий игровой либертинаж. Можно многое тут сказать: и про обесценивание насилия, вызванное господством виртуальности; и про "войну всех против всех"; и (как и написано в концепции проекта самими художниками), в духе практически Хаким-Бея, про "утрату личности", "праздование конца истории и этики" и "появление единой идентичности последнего бунта"; и про отмеченное искусстововедами цитирование живописи Караваджо в этих цифровых фресках. Бросается же тут в глаза вуайеристская (и вместе с тем, конечно, ироничная, сама себя стирающая) завороженность юностью, силой юности, правом красоты. Ну и размах, и наглость особого рода, и звездный почерк настоящих "успешных художников", одних из немногих - по пальцам одной руки пересчитать – глянцевых арт-звезд этих пасмурных краев.