Почему то, чем занимаются эти люди — искусство, и чем их судьба важна для нас
Арт-группа «Война» с момента ее возникновения была неудобной темой для всех. С первой акции в Биологическом музее (в канун выбора президента участники занялись групповым сексом в помещении музея под лозунгом «Еб*сь за наследника медвежонка!») активисты превратили себя в уязвимую мишень для критики в диапазоне от обывательского отвращения до упреков профессионального сообщества в коньюктурности и нарциссизме.
Каждой последующей акцией группа подтверждала эту репутацию: художники захватывали сельское отделение милиции, грабили супермаркет в рясе священника, вешали куклы гастарбайтеров и гомосексуалистов, рисовали череп с костями на фасаде Белого Дома, прыгали на спецмашине ФСО с синим ведром на голове. Каждый перфоманс был детально разрабатан и подробно задокументирован на фото и видео. Наиболее известный, и, пожалуй что любимый в народе акт — 60-метровый пенис, нарисованный за 23 секунды на Литейном мосту перед его разводом.
В данный момент двое из участников группы ожидают суда в СИЗО за последнюю акцию «Дворцовый переворот», в ходе которой активисты перевернули несколько милицейских машин. Им предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 213 УК РФ «хулиганство по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы», (т.е. милиции).
Почему то, чем занимаются эти люди — искусство, и чем их судьба важна для нас?
Собственно, русский акционизм появился не вчера, и со времен перфомансов Кулика и Бренера в 90-х годах успел обзавестись своей традицией. «Война» замечательна тем, что добилась раздражения даже людей сочувствующих «традиционным» акционистам. Группа осознанно вышла за рамки игры как художественного сообщества, так и протестного движения. Актуальное искусство охотно использует политические мотивы, но, при любой степени радикальности жеста не допускает выхода из пространства художественного высказывания. Политические активисты требуют ясных и недвусмысленных лозунгов. «Война» все делает вызывающе неправильно, пафос группы в стирании границы между этими изолированными сферами. Участники группы обвиняют современных художников в лицемерии и ангажированности, не стесняясь в выражениях, что теперь приводит к дискуссии внутри арт-комьюнити: нужно ли поддерживать идеологически неблизкую группу?
К «Войне» было и остается множество претензий; их акции этически двусмыслены, методы зачастую сомнительны, высказывания безответственны. Не для всех столь очевидно, что перевернутые милицейские автомобили — расширенная метафора перевернутого мира потусторонних «оборотней в погонах», закатившейся под машину мяч — ритуально отрубленную голову «оборотня», а акция в целом — призыв к скорой реформе милиции. Применение ущерба милицейскому транспорту является хулиганством, даже в том случае, если является при этом искусством.
Но ценность их вклада в другом: группа поставила под вопрос правомерность самой статьи 123. «Война» всю свою историю балансировала на грани законности, «Дворцовый переворот» демонстративно эту грань пересек, чтобы обнажить двоякость законодательства. Активисты должны были получить 15 суток и штраф за хулиганство. Но никак не 7 лет заключения.
Исход дела — тест для всех: едва ли среди нас найдутся люди которых нельзя обвинить в ненависти и вражде в отношении хоть одной какой-либо социальной группы. Эта формулировка — универсальный инструмент контроля любой гражданской активности, художник ты или нет. И если Николаева и Воротникова осудят на этот срок, в нашем обществе стабильности никто не сможет дальше чувствовать себя уютно.
Дмитрий Назаров
Фото: Владимир Телегин
Комментарии
