Эрик Хейз
Ваш никнейм, он связан с Джими Хендриксом?
Да, раньше, вы знаете, все имели прозвища. Я в тринадцать работал по ночам, думал о высоком и слушал Джими Хендрикса.
Как граффити стало делом вашей жизни, и если бы у вас не получилось, чем бы вы занимались?
Возможно, я бы связался с стритрейсерами. Гонки – это моя вторая страсть. Но я всегда говорю, что граффити не был по-настоящему моим выбором. Это было задумкой, которую мы реализовывали с друзьями, идеей, выросшей вокруг нас. Мы просто знали, что должны взяться за это дело. В правильное время и в правильном месте.
Мы узнаем о значимости произведения искусства не раньше, чем через поколение. То, что делается сейчас, – неинтересно, ценность вещи становится понятна только через годы. Cейчас все одинаковое
Вы причисляете себя к современному искусству? Что такое искусство для вас?
Я графический дизайнер, я арт-директор, я креативный директор и я художник. Думаю, что меня можно назвать частью современного искусства, поп-арт искусства. Я имею в виду не поп-арт Энди Уорхола, а популярное искусство. Политика граффити – это свободные художники, свободное распространение, свободный просмотр. Это все для народа. Самое важное – достучаться до людей. Поп-искусство значит для меня именно это, быть доступным.
Можете ли вы оценить свой вклад в современное искусство?
Мне трудно оценивать свой вклад, но было время, когда насладиться искусством можно было только в галереях, и я, возможно, первый человек, который нашел другое направление. Двадцать пять лет назад под словом «бренд» имелся в виду большой бизнес. Отчасти мой вклад – понять, что можно взять культуру андеграунда и применить к ней механизмы брендирования. Одно из моих главных достижений состоит в синтезе искусства и принципов бизнеса.
Я считаю, что создавать атмосферу свободы – это самый значимый успех
Вы считаете себя художником или менеджером?
Я начинал с искусства, затем я был вынужден заняться бизнесом. Сегодня имеет значение то, как ты умеешь крутиться, а не только романтика творческой деятельности. Я привык мыслить практически. Но последние десять лет я снова рисую. Сейчас я занимаюсь творчеством для себя. Для меня важно, чтобы то, что я делаю, считали современным искусством. Я провел много времени, не думая об этом. Но теперь это снова важно для меня.
Можно ли сравнивать искусство 1980-х и современное? Какие изменения произошли?
Для поколения 1980-х граффити был в новинку, сейчас каждый так может. Возможностей сегодня гораздо больше, чем тридцать лет назад. Это касается и моды, и искусства. Благодаря интернету все в теме, каждый может сесть в самолет и прилететь в Москву или Лондон, понаблюдать, как все устроено в других городах. Экономика тоже играет важную роль. Когда мы начинали в Вест-Виладже в Нью-Йорке, мы могли арендовать квартиру за 300 долларов. Было легко экспериментировать, была возможность экспериментировать. Сейчас 300 долларов превратились в 3000. Сегодня намного тяжелее тратить время на эксперименты, все хотят сразу создавать шедевры. Хорошая новость в том, что средств достижения цели стало больше, плохая – конкуренция жестче. Пирог один, и каждый хочет его.
Есть такая работа, которой вы гордитесь больше всего?
Я не люблю называть свои любимые работы. Возможно, что следующая будет лучшей. Хорошо, обложка для Beastie Boys – одна из самых знаменитых моих работ, лого для кроссовок Nike, кое-что для G-Shock. Однако есть разница между отличной работой и успехом. Иногда ты практикуешься так много, что техника делает работу успешной. Что касается, например, BeastieBoys – это не до конца моя заслуга. Конечно, рисунки мои, но важны не только они, а также музыка, аудитория, культура. Я считаю, что моя задача – встречать мир на полпути. Стиль должен быть моим, но я не эгоист. Именно в этом для меня заключается разница между изобразительным искусством и дизайном. В сфере дизайна важно попасть в целевую аудиторию, это касается не только меня, это касается потребителя. Если мы говорим об изобразительном искусстве, то в нем ты занимаешься своим делом, показываешь результат миру – а его уже любят или ненавидят. Динамика совершенно иная.
Если кто-то предлагает вам сотрудничество, по каким причинам вы можете ему отказать?
Проект должен быть интересен мне. Последние пять лет рынок повернулся на коллаборациях. Каждый хочет совместный проект с художником. Но иногда это бессмысленно. Это должен быть естественный процесс. Мой бренд должен привносить что-то новое в компанию партнера и наоборот. Мы должны расти вместе. Мы узнаем о значимости произведения искусства не раньше, чем через поколение. То, что делается сейчас, – неинтересно, ценность вещи становится понятна только через годы. Сейчас все одинаковое. Я считаю, что создавать атмосферу свободы – это самый значимый успех. Если я могу отказать, сказать, что мне это неинтересно, то это успех.
Я дизайнер, но дизайнеров много. Я художник, но художников тоже много. Я бренд. Но и брендов много. Людей, которые могут делать то, что делаю я, – множество. Но не все могут это объяснить, выразить, сформулировать
А сможете ли вы нарисовать рисунок в соответствии с академическими канонами?
Да, вы знаете, перед тем, как заняться граффити, я рисовал, я был молод тогда. У меня есть абстрактные рисунки времен, когда мне было одиннадцать. Немного пейзажей. Так что я могу это делать, но опять же, в моей профессиональной карьере есть куча дэдлайнов, правил, планов, а в той моей жизни, которая касается искусства, правил нет. Если я просыпаюсь с утра с желанием нарисовать цветы, я рисую цветы. Именно так достигается гармония. Поэтому я не разочаровываюсь в своей работе.
Баланс и гармония – это самое важное в жизни?
Для меня баланс – это все. В этом моя свобода. Я свободен.
Что вас вдохновляет: фильмы, картины, художники? Вдохновляет ли вас современное искусство?
Меня вдохновляют люди. Мне кажется, я всегда инстинктивно чувствовал, в каком направлении надо работать. Я следую за своим искусством. Речь опять же о балансе. Иногда в моей голове уже есть отголосок идеи, раньше я старался задвинуть их подальше, и только через десять лет я примирился с этими идеями. Иногда я понимаю, что это слабая идея, и я не знаю, что с этим делать. А через десять лет понимаю, что она классная. Ну, а если серьезно, то меня вдохновляют путешествия. Двадцать лет назад я понял, что благодаря своей работе я могу оказаться в Японии, Китае, Москве. Одно это меня вдохновляет. И люди спрашивают меня: «Ты когда-нибудь представлял, что это случится?» Нет, я не представлял. Мы не знали, что появится интернет, что мы будем рисовать граффити в Москве или Сигапуре, но мы хотели, чтобы это случилось. Мы были одиночками и подростками, но мы решили объединиться и создать движение. Некоторые люди, носители этой идеи, уже мертвы, они никогда не увидят, во что все это вылилось. Когда мне было восемнадцать, Мухамед Али (примечание редакции – он же Aerosol Arabic, знаменитый граффитчик 1980-х годов) собрал десять-двенадцать человек, может больше, я не знаю, и сказал: «Мы можем организовывать выставки, публиковаться в журналах, заниматься дизайном, доносить политические идеи». Это был наш проект, мы хотели построить карьеру, мы хотели стать успешными художниками. Мы сами это выбрали. Я всегда хотел работать, видеть результаты. Перед нами лежал огромный удивительный мир, который мы не знали. Но мы хотели его переделать. На вопрос о вдохновении можно ответить по-разному. Я заметил, что людям нравится задавать этот вопрос. Я дизайнер, но дизайнеров много. Я художник, но художников тоже много. Я бренд. Но и брендов много. Людей, которые могут делать то, что делаю я, – множество. Но не все могут это объяснить, выразить, сформулировать. И не все знают историю движения так, как знаю ее я. Иногда я думаю, что то, что я говорю, важнее того, что я создаю. Для меня действительно важна возможность поделиться своими мыслями с окружающими. Я приехал сюда не ради работы, не ради того, чтобы произвести впечатление, я приехал сюда с надеждой, что я оставлю после себя что-то: ценность, которой любой может вдохновиться, запомнить. Я рано потерял многих друзей, поэтому мысль о том, что не каждый успеет внести свой вклад, всегда меня тревожила. Это важно, у нас не так много времени в этой жизни.
Комментарии
