В Санкт-Петербурге стартовал XXIV фестиваль документальных, короткометражных, анимационных и экспериментальных фильмов «Послание к человеку». Президент кинофестиваля, кинорежиссер и продюсер Алексей Учитель открыл это значимое для искусства событие залпом с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости. И, действительно, «Послание к человеку» достойно такого громкого напоминания о себе – фестиваль, существующий с 1989 года, является альтернативой большим и помпезным отечественным киносмотрам, на которые экспериментальному кино обычно путь заказан.
Мы поговорили с Алексеем Учителем о фестивале, мировом кинопроцессе и, конечно, о творчестве самого мастера.
.jpg)
Вы стали президентом кинофестиваля «Послание к человеку» четыре года назад. Насколько тяжело было принимать уже немолодой фестиваль со всеми его устоями и накопившимися проблемами?
Я бразды правления не принимал – меня попросили. Люди, которые его создавали, мне близки. Я принял фестиваль в очень плачевном состоянии. Он практически погибал, не финансировался. И решать нужно было в первую очередь не творческие, а организационные задачи, чтобы фестиваль смог держаться на плаву.
Вы постепенно вышли из фестивального кино к массовому зрителю. Как вы считаете, это универсальный путь для любого режиссера?
Не соглашусь с тем, что переходил от авторского кино к зрительскому. Мне кажется, что «Дневник его жены» – не менее зрительское кино, чем мой последний на сегодняшний день фильм «Восьмерка». Мой главный творческий принцип – снимать высококачественные фильмы для широкого зрителя. Очень сложно соединять авторское и массовое кино в одном флаконе, но это необходимо. К сожалению, у нас в стране потерян вкус к хорошим фильмам. И нам надо думать над тем, почему качественное кино теряет широкого зрителя.
Ваши фильмы всегда успешны у критиков и зрителей. Вы боитесь совершить ошибку и снять провальное кино?
Я боюсь немного другого. Если я увижу, что повторяюсь, мне будет горько и обидно, даже если фильм станет успешным. Это будет значить, что наступил закат карьеры.
Насколько уместно художнику бунтовать в зрелом возрасте?
Надо бунтовать против самого себя, а не против искусства. Если ты собой доволен, то что-то здесь не так. Правильное ощущение, когда ты каждый раз понимаешь, что ничего не умеешь. Нужно всегда быть дебютантом, снимать каждый раз не как в последний, а как в первый раз. Это прекрасное ощущение.
По какому принципу вы выбираете сценарии?
Выбираю то, что мне близко. Так случилось и с повестью Захара Прилепина (от ред. – легла в основу фильма «Восьмерка»). Казалось бы, эта жизнь и герои от меня далеки, но повесть очень сильно затронула. Я никогда сам не пишу сценариев, но пытаюсь находить некие оригинальные направления и темы. Мне везет, я в последние годы работаю с прекрасными писателями: Владимиром Маканиным, Захаром Прилепиным, Александром Тереховым.
.jpg)
Расскажите про ваш будущий фильм «Матильда Кшесинская». Связан ли он с вашим дебютным игровым фильмом «Мания Жизели»? Ведь обе картины о балеринах.
«Матильда Кшесинская» не будет историей о балете. Это больше история любви. Там три главных персонажа. Во-первых, это Николай II. Фигура последнего русского царя мне очень интересна. Я понял, что мы не правильно понимаем этого человека. Это неоднозначная личность. Второй персонаж – императрица Александра Федоровна. Третий, конечно же, известная балерина Матильда Кшесинская. Съемки уже начались. У нас очень интересный актерский состав. У меня впервые снимается так много иностранных актеров. Я даже пригласил знаменитого европейского театрального режиссера Томаса Остермайера на одну из ролей. Это будет его дебютом в кино.
Планируете ли вы вернуться к документальному кино?
Пока таких планов нет. Я слишком поздно начал снимать игровое кино, поэтому пока не планирую возвращаться в документалистику. Хотя я хотел снять фильм про Петра Наумовича Фоменко и его театр. К сожалению, его не стало. Я безумно люблю этот театр, часто снимаю его актеров. На репетиции Петр Наумович меня, правда, боялся пускать с камерой. Он говорил, что актеры будут думать о том, что я выбираю кого-то для кино и станут отвлекаться от актерской задачи.
А сами хотели бы попробовать себя в качестве театрального режиссера?
Мне предлагали. Думаю, что я бы смог. Я безумно люблю театр. Мне интересна новая тенденция в «Гоголь-центре» ставить спектакли по известным киносценариям. Но театр – особое пространство. Оно ограничено, в отличие от кинопространства. Переход от кино к театру, конечно же, требует определенной внутренней перестройки. Но я не исключаю, что когда-то это произойдет.
А как вы относитесь к моде на сериалы? Многие кинорежиссеры сейчас пробуют себя в этом.
Кинорежиссерам всегда не хватает хронометража, для того чтобы передать все задуманное. А кино длиной более двух часов уже редко кто смотрит. Сериалы сейчас дают возможность и хронометраж не сокращать, и зрителя привлекать. Я снял бы сериал. Но, во-первых, нужен очень хороший сценарий. Во-вторых, нужно каждую серию делать как полноценный фильм, без халтуры. Наше телевидение сейчас идет к этому. И я подумываю о съемке сериала.
Озвучьте одну из проблем современного российского кино, которая вас особенно затрагивает.
Поскольку в нашей студии «Рок» мы делаем в основном дебютные ленты, я наблюдаю за ходом мыслей молодых режиссеров. Меня удивляет то, что в большинстве своем их видение искусства негативно. Я считаю, что в любой самой мрачной драме должна быть надежда на хороший исход. Это сложно сделать, но это необходимо. Если не дать зрителю надежду, да еще сказать в конце, что все плохо, – искусство в какой-то мере теряет смысл.
.jpg)
Фото: Алексей Данилов
Комментарии
