Бабак Рэдбой – креативный директор авангардного нью-йоркского бренда Telfar, журнала о новой волне культуры Среднего Востока Bidoun и основатель Shanzai Biennal, проекта на грани искусства и лайфстайл-бренда. В списке его клиентов – Канье Уэст и Фатима Аль Кадири, а вещи продаются практически во всех знаковых мировых мультибрендах.
Бренд Telfar был создан в 2005 году. Одна из его особенностей – яркие PR-проекты, нехарактерные для модных марок. Например, вечеринка после презентации коллекции в сети быстрого питания White Castle, поп-ап магазин в нью-йоркском Новом Музее, футболки с фотографиями из собственных лукбуков.
На Ssence вышло интервью с Бабаком Рэдбоем. Мы его перевели и выбрали лучшие цитаты.
О коллаборации с White Castle
Сотрудничество с White Castle начиналась довольно обыденно, с поиска спонсора. Одна из идей марки Telfar – показать, что креатив не существует сам по себе. Это открытое сотрудничество, потому что идея компромисса – часть ДНК нашего бренда. Мы напечатали футболки с надписью Get the Look и вставили на них спонсорские лого, хотя это даже не требовалось.
Культурно-коммерческие коллаборации зачастую выглядят действительно отталкивающие, но сотрудничество с White Castle было другим с самого начала, оно не укладывалось даже в самую широкую идеологию. Презентация коллаборации была абсолютно сюрреалистичной. Клубная музыка гремела из диджейской кабинки, установленной поверх фастфуд-стойки. Художники, стилисты и модели смешивали коктейли из сатуратора. Сотрудники в униформе White Castle раздавали бесплатные бургеры и танцевали напротив кухни, включая и выключая свет, чтобы сделать стробоскоп. И все это в кафе на Таймс-сквер. Это было сумасшедший опыт, гости замечательно провели время.
SS 2015
О заимствованиях в модной индустрии
У нас особенный подход к созданию одежды. Большинство брендов много копируют, некоторые просто покупают и переделывают винтажную одежду. Мы ни на кого не ссылаемся, не создаем мудбордов, у коллекций нет референсов. Все вертится вокруг материалов и наблюдений за людьми на улице.
В Шанхае я как-то посетил торговый центр, где продавались «эксклюзивные» вещи. Они выглядели просто переполненными смыслами и отсылками. В принципе, все сегодняшнее глобальное мировоззрение завязано на заимствованиях.
О китайском производстве
Суть китайского производства в том, что оно действительно работает над одеждой и достаточно быстро. Если после полудня вы захотите что-то изменить, то сможете увидеть результат той же ночью. В Нью-Йорке дайте это кому угодно – они пришлют результат через четыре дня вместе со счетом на 700 долларов, а изменят при этом один шов.
Китайское производство окружено протестами по поводу условий труда и зарплат. Я думаю, что весь шум вокруг «Сделано в Китае» – новое слово в пропаганде холодной войны. И пресса легко в это вовлекается. К счастью, китайцам никогда не было до этого дела. Я думаю, что они – всем пример для подражания. Примечательно, что множество китайских производств становятся более дорогими, и такие компании как Nike даже не могут себе их больше позволить.
FW 2017
О рекламе, как устаревшем двигателе торговли
Бренды становятся более открытыми для критики и юмора в рекламе своих продуктов. При этом, я считаю, что традиционная реклама – устаревшая форма коммуникации. Она больше не способствует распространению товара.
Регресс происходит из-за засилья интернета и социальных сетей. Для меня Instagram рудиментарен. Неважно, если он просуществует еще 10 лет. Если что-то не работает, это не работает. Сейчас я ощущаю время в категории пост-современности. Идеи новизны и старины смещаются. Стары ли фото Дианы Арбус? И, если Snapchat стоит 9 миллиардов долларов, сколько стоит Мондриан?
Модная журналистика теряет свои позиции. Больше не важно, кто пишет, не важно даже, могут ли журналисты читать. Половина прессы, которая сейчас существует, – оскорбительна. У меня были такие глупые рецензии на шоу Telfar, что я не мог в это поверить.
Полемику вызывает и вопрос о размытых границах между спонсорским и авторским контентом. Меня долгое время мучил вопрос, существуют ли дихотомии между искусством и арт-дирекцией или между рекламой и искусством, с точки зрения искусства. Для меня это как фальшивая дихотомия с аутентичностью товара. Я не ругаю художников за то, что они только художники, но иногда, не всерьез, чувствую превосходство. Простейшие аспекты жизни художника так абсурдны, это заметно на любом уровне. Бескомпромиссность граничит с безумием. Это выглядит как шутка, в которую люди верят со всей серьезностью.
О современном искусстве и экономике
По какой-то причине, у меня нет этого праздного трепета при соприкосновении с культурой. Оба раза, когда я посещал MoMA, я был приглашен на обед. Я вдохновлен проектами, которые делаю для Берлинской Биеннале. В начале волновался по поводу привлечения прессы к явлению, которое не совсем реально. Но я становился все менее и менее впечатлённым. Это как в стартап-культуре: есть весь этот венчурный капитал, но никто не беспокоится, запустится ли вообще продукт и принесет ли прибыль. Менее одного процента капитала вступает в циркуляцию с рабочей силой. Ставки таковы, как будто завтра всего будет еще больше, но реальность такова, что завтра будет всего намного меньше. Мне близка идея вечного дрейфа на этой грани. Это все фантом. Так что фасад, который я разработал как авангардную стратегию, становится абсолютной нормой в текущей экономике.
Комментарии
