Немецкая авангардная марка с французскими корнями Tata Christiane еще не так широко известна в России, однако регулярно представляет свои коллекции на Парижской неделе моды, успешно продается в Японии и ее основатели, Жюли Буржуа и Габриель Сантини, участвуют в международных арт-проектах. Недавно Tata Christiane презентовали свою коллекцию в Санкт-Петербурге, где мы и взяли у них большое, основательное интервью о культурных кодах марки, важности базового гуманитарного образования, берлинской моде, прелестях работы без отпусков, связях с русской культурой и многом другом.
Жюли Буржуа и Габриель Сантини
Вы закончили архитектурный и философский факультеты, а откуда появилась мода?
Жюли: Габриэль по образованию архитектор, а я специализировалась на философии и литературе. Дизайном одежды я занялась в университетские годы. Я начала, когда мне было 18 лет. Я делала костюмы для театральных постановок в своем родном городе. Позднее я работала в Париже в ателье по пошиву сценических костюмов в качестве ассистента. Моя дружба с Габриэлем тоже зародилась в те годы. Габриэль изучал тогда архитектуру, но, кроме этого, он является и графическим дизайнером, художником. И все эти навыки мы соединили при формировании нашего бренда.
Но почему философия? Почему не профильное образование дизайнера одежды?
Жюли: Сложно сказать, мне близки философия и литература. Университет, в котором мы учились (Сорбонна), достаточно высоко котируется в этих областях. Пока я жила в своем родном городе, я не знала о существовании профильного вуза для дизайнеров одежды. А после окончания университета было уже поздно: по возрасту я уже не могла претендовать на обучение на бюджетной основе. Можно было бы продолжить обучение платно, но я уже работала в ателье, у меня были обязательства, опыт практической работы, поэтому я не стала заниматься этим.
Габриэль: Я никогда не считал, что необходимо посвящать жизнь тому, чему ты учишься в университете. Я считаю, что все должно развиваться органично. Мне нравилось изучать архитектуру, но при этом я изначально знал, что не собираюсь строить здания. Такое образование представляло для меня несомненный интерес, потому что оно питает личность, обогащает внутренний мир.
Жюли: Я предпочла посвятить студенческие годы чтению, понимая, что в дальнейшем работа существенно сократит свободное время. Весь мой образный ряд является производным от прочитанной мной литературы, художественной и нон-фикшн.
Габриэль: Университеты ориентированы на подготовку специалистов к профессиональной работе в узких областях. Но для меня вопрос никогда так не стоял. Я изучал архитектуру, но вместе с ней и музыку, и театр.
Жюли: А я использую книги по архитектуре для вдохновения. Меня привлекает архитектура, которая несет в себе органическое начало. В числе недавно прочитанного мной была книга о футуристической архитектуре, интегрированной с природой и окружающей средой, без утраты архитектурного конструктива. А второй книгой была «Dreaming public» – об архитектуре, которая интегрирует в себя людей в качестве своей части, это своего рода паблик-арт, предполагающий взаимодействие прохожих и архитектурных сооружений. Именно эта книга послужила источником вдохновения для нашей последней одноименной коллекции «Dreaming Public». Что касается философии, то мне наиболее интересны Хайдеггер, Ницше и Левинас.
AW 2007
Габриэль: Если попытаться переформулировать ответ на ваш вопрос, то можно сказать, что есть вещи, которым необходимо учиться, например, технические навыки, требуемые в графическом дизайне или при съемке фильмов. Вместе с тем они не являются чем-то самодовлеющим, поэтому целесообразно в годы обучения разносторонне развивать свою личность: это может быть философия или что-либо другое. Но мы не говорим, что нет необходимости в развитии собственно технических навыков. Мы говорим о том, что ими можно овладеть иными способами, не сводящимися к получению профильного высшего образования.
А что можете сказать о музыке? Как она появилась в вашей жизни? Известно, что у вас есть проект Autist, из-за которого вы переехали из Парижа в Берлин.
Жюли: Да, можно сказать и так. Но на самом деле мы перебрались из Парижа в Берлин по приглашению моего друга. Он пригласил нас, как музыкантов, чтобы поиграть там. Так изучение немецкой философии привело нас Берлин. И так постепенно мы начали играть на вечеринках и всякого рода событиях. Здесь Габриэль гораздо более опытен, чем я. У него был перерыв, и когда он снова захотел играть, я присоединилась к нему, потому что мы очень близкие друзья, все время проводим вместе. Таким образом, совместный музыкальный проект предшествовал созданию нашего бренда одежды.
Как музыка и мода связаны в вашей работе? В аннотациях к вашим коллекциям написано, что концепции строятся вокруг музыки.
Габриэль: Я действительно считаю, что музыка и мода в нашем случае глубоко связаны. Это те две вещи, которые каждый из нас любит делать. Мы планируем на следующую осень фэшн-тур с музыкальным сопровождением.
В ваших коллекциях много цветов, они позитивны. Вы тоже позитивные люди, но ведь у всех бывают и депрессии. Они как то влияют на вашу работу?
Жюли: Да, мы счастливы. Бывают, конечно, моменты, прямо противоположные по ощущениям, но в целом у нас действительно позитивный настрой. А если и присутствуют какие-то эмоциональные дистрессы, то они никогда не просачивается в дизайн одежды. Там у нас депрессивному началу нет места.
Габриэль: Мне нравится игривость, яркость цветов. Мне нравится наблюдать за восприятием своей одежды другими людьми, особенно когда она вызывает у них улыбки. При этом у меня нет озабоченности тем, что является или не является стилистически корректным.
В России по этому поводу общественное отношение может быть не очень доброжелательным.
Жюли: Да даже и в Берлине, когда мы начали демонстрировать коллекции байерам, нам часто говорили прийти, когда у нас уже будет «настоящая коллекция», выстроенная, скажем, вокруг одного цвета. В начале нашей карьеры на рынке доминировал черный, всем это нравилось. Мне это резало глаз. Но со временем люди заинтересовались нами, стали покупать нашу одежду. Берлин становится более открытым такого рода моде.
AW 2009
Габриэль: Я думаю, в нашей одежде есть элемент наива, но не в смысле примитивности, а в смысле детской непосредственности. Это не про ребячество, а про то, как дети истолковывают мир в позитивном ключе. Более того, это даже не позитивность, а нормальный, не деформированный отклик не реальность, что особенно контрастирует с современной модой, зачастую спекулирующей на темных сторонах человеческой психики. Эту эстетику сложно разделять, если верить в то, что удел человека – быть счастливым. Мы идеализируем людей, и одежда раскрывает их самым неожиданным образом, случается настоящее волшебство. Когда они надевают нашу одежду, в этом есть некоторая исповедальность, признание ребенка в себе. Но, повторюсь, это не об инфантилизме, а о подлинной открытости встречи с другими людьми, с миром. Я не хочу вставать в позу, но все же трудно избавиться от ощущения надменности и эгоизма, когда люди пытаются транслировать через моду нечто разрушительное по своим установкам.
Жюли: Работа над созданием одежды делает меня счастливой. Сама одежда приносит мне радость. Даже если я подавлена, работа благотворно влияет на меня. Сейчас мы уже не занимаемся прямыми продажами и реализуем наши изделия через магазины, но прежде это составляло значительную часть нашей работы, и зачастую это было очень забавно. В числе самого памятного был случай с джентльменом лет 75, думаю. Ему приглянулась кожаная куртка. И он возвращался два или три раза, все присматривался, но, понимая, что она скорее женская, пытался убедить одну женщину купить ее. Помню его слова, адресованные ей: «Не правда ли куртка просто восхитительна?». Он хотел, чтобы она купила ее, это дошло у него до навязчивой идеи, он приходил несколько раз. Или вот еще одна история с курткой с блестками, сделанной из штор. Я выставила ее, сейчас уже не помню где, и вдруг появился мужчина, влюбившийся в нее. Он источал ей комплименты. Потом он сказал, что хочет ее приобрести, но не располагает на текущий момент деньгами. Он выглядел, как аптекарь 50-55 лет, помню его маленькие очки. В общем, две недели спустя он пришел снова все с тем же энтузиазмом относительно куртки, купил ее, был осчастливлен и ушел прямо в ней. Иногда мне кажется, что люди именно что влюбляются в мою одежду. Но зачастую мы не можем толком понять связь между ними и тем, что они выбирают. Это забавно.
Мода для вас это бегство от скуки жизни?
Жюли: Если честно, занимаясь одеждой, я не особо думаю о моде, тем более как о бегстве от жизни. Мода как таковая не является главным на фоне всех остальных неотъемлемых компонентов процесса изготовления одежды.
Что я могу точно сказать, так это то, что я люблю работать руками – все, что мы производим, делается вручную. Я люблю всякого рода ремесла, узнавать новые, те, в которых я не специализируюсь. Например, сейчас мы работаем с женщиной, конструирующей 3D-сетки. Восхищаюсь ее 3D-моделями из нейлона, она всегда присылает мне семплы своих работ, которые я использую в своих.
Другими словами, я чувствую себя скорее ремесленником, чем дизайнером одежды.
Есть ли у вас помощники или все делается самостоятельно? Можно ли доверять ассистентам?
Жюли: У нас есть ассистенты, они приходят к нам на полугодовую практику, и поэтому вопрос о доверии не стоит. Ты им доверяешь, потому что они осознанно пришли учиться и расти. Многие из них к тому же очень аккуратны в работе. Первым делом я пытаюсь понять, как они работают. Оцениваю их компетентность и затем мы растем вместе. В начале я вижу их сильные стороны, а затем начинаю разносторонне развивать их, обучая новым вещам. Поэтому мы именно что растем вместе, как и доверие друг к другу, по мере роста умений ассистента.
AW 2011
Как у вас распределены роли? Кто занимается бизнесом, а кто – маркетингом?
Жюли: На Габриэле вся графика, все принты, сайт, администрирование интернет-магазина. Я же занимаюсь производством, кройкой, разработкой коллекций, а также подготовкой к показам в шоу-румах, маркетингом и связями с внешним миром.
Как вы работаете с магазинами?
Габриэль: У нас есть шоу-рум на Парижской неделе моды. Париж является узловой точкой, соединяющей наибольшее число байеров. Также у нас есть шоу-рум в Японии, но там мы действуем через агента-дистрибьютора и нам не нужно присутствовать лично. Также мы начинаем развивать связи с Китаем, тоже через агента, реализуем нашу продукцию в Санкт-Петербурге, Лос-Анджелесе, Софии. Мы устанавливаем связи через личный контакт, стараемся развивать соответствующие концепции ритейлинга совместно с партнерами. Я думаю, что в следующий раз можно будет сделать специальную капсульную коллекцию для магазина в Санкт-Петербурге, как мы это уже делали для Лос-Анджелеса и Токио.
А что происходит на берлинском рынке моды?
Жюли: Что касается новейших веяний в Берлине, то они сконцентрированы в западной части города. Вы были в концепт-молле «Бикини», расположенном вблизи территории зоологического сада? Ему около двух лет. Там базируется большое число концепт-сторов дизайнерских брендов. Бикини можно считать своего рода хабом. Но вообще Берлин – это не наш рынок. Париж для нас стратегически важнее, потому что именно туда стекается наиболее обширный контингент потенциально заинтересованных в нас байеров. В Берлине же и байеров меньше, и более явно обозначен крен в сторону минимализма, в то время как Париж ориентируется больше на люкс.
Габриэль: Вопрос, очевидно, возникает, из-за того, что мы живем в Берлине, и поэтому нам было бы естественно участвовать в Берлинской неделе моды. Но есть же еще и Лондонская неделя и другие. Другими словами, если бы мы не жили в Берлине, то не исключаю, что мы вообще не думали бы о шоу-руме там, как о части нашей стратегии. Это не потому, что у нас есть какие-то предрассудки относительно берлинских вкусов, но по финансовым соображениям нами выбран Париж.
Насколько сложно заявить о себе в Париже? Как выделиться при условии огромной конкуренции?
Жюли: Важно хорошо подготовиться заранее, установить все необходимые контакты заблаговременно. На Парижской неделе моды выставляются тысячи дизайнеров, байеры в течение трех дней в режиме нон-стоп отсматривают коллекции, поэтому нужно договориться заранее о встречах с ними, хотя не стоит исключать и элемента случайности. В итоге срабатывает сочетание случая и подготовки.
Габриэль: В этом году нам удалось закончить коллекцию несколько раньше и у нас было больше времени на общение с потенциальными байерами. Но не редкой бывает и та ситуация, когда мы заканчиваем коллекцию непосредственно перед тем, как отправиться в Париж.
Важно общаться с байерами и до показа, и после. Под «показом» мы имеем в виду именно шоу-рум, не шоу как таковое. Дело в том, что байер который потенциально в вас заинтересован, может вас просто не заметить из-за огромного количества участников. Поэтому лучше решать этот вопрос заблаговременно. Просмотр еще не гарантирует покупки магазином, но объективно повышает ваши шансы.
SS 2013
Какую часть во всем процессе занимает производство, подготовка эскизов?
Жюли: Сложно сказать, но уйма времени уходит на разработку концепции и производство коллекции. Хотелось бы больше времени уделять
именно установлению контактов с байерами.
Габриэль: Мы забываем о продвижении изделий, потому что слишком много работы и без того. А наличие какого-то уже гарантированного рынка сбыта демотивирует искать что-то новое, жертвуя временем на производство. Мы ищем человека, который мог бы заниматься продвижением, потому что у нас самих банально не хватает времени на расширение рынка сбыта.
Жюли: Кроме того, мы занимаемся и другими вещами. С прошлого года мы ведем мастер-класс в профильном учебном заведении, преподаем новые подходы к конструированию одежды. Это нас тоже развивает, мы сами растем профессионально, становимся более производительными.
Если ваш менеджер или байер порекомендует упростить модели, пойдете ли вы на компромисс?
Габриэль: Хотелось бы сказать да, но на практике это неосуществимо. В своих фантазиях я и сам склонен к предельной простоте. Речь не только об одежде, обо всем, в целом.
Жюли: Нет, я не думаю, что возможно пойти на компромисс.
Габриэль: В «самом совершенном из миров», наверное, да, но не на практике. Мы привязаны к определенному способу делать вещи, органичному нам, а не рынку. Важно именно то, что мы предлагаем рынку, а не компромиссы.
Что можете сказать об азиатских рынках?
Жюли: Мы работаем в основном с Азией, изначально с Японией, но сейчас пытаемся наладить контакты с Китаем – в следующем сезоне попробуем принять участие в Шанхайской неделе моды. В прошлом месяце, кстати, нам поступило предложение принять участие в Международной неделе моды во Вьетнаме.
Каков примерный тираж ваших вещей?
Жюли: Я не очень, если честно, контролирую этот процесс. Мы недавно отправили партию вещей, сделанных в единственном экземпляре, в Японию. Это порядка 120 вещей, все уникальные. На их создание ушло около месяца.
Габриэль: Я правильно понял, что вы хотите знать, сколько вещей мы производим каждый сезон? От 1 до 15. Максимум 15-20 штук каждой модели.
Это не фабричное производство?
Жюли: Нет, все вещи делаются вручную в нашей студии. Пока о фабричном производстве речи не идет.
А сложно ли соблюдать сроки?
Жюли: Это часть нашей работы – успевать делать все в срок. Сейчас, когда мы заканчиваем коллекцию, у нас остается 1-2 недели до показа, не меньше. Я бы хотела увеличить этот промежуток. Соблюдать сроки сложно, но решение всякий раз находить просто необходимо. Кроме того, бывает, что мы одновременно работаем над несколькими коллекции. При этом, таких случаев, чтобы мы опоздали с завершением коллекции, не было. Бывает, что коллекция может доделываться непосредственно перед показом, но важно, чтобы показ состоялся любой ценой.
SS2017
А как вы отдыхаете?
Жюли: Я пришла к понимаю того, что нужно учиться отдыхать в рамках рабочего цикла, это позволяет быть более производительной. Вместо того, чтобы растрачивать энергию, иногда лучше сделать перерыв, встать раньше и работать продуктивнее. Поэтому я учусь отдыхать без отрыва от производства, чтобы работать лучше.
Габриэль: Я думаю, что этот вопрос затрагивает суть того, как мы работаем: мы не ориентируемся на чьи-то ожидания. Мы полностью идентифицируемся с нашей работой, отдаваясь ей до 24 часов в сутки. При этом мы не являемся ее рабами, а просто делаем то, что нравится. Хотя это не исключает порой и истощения сил.
Жюли: Я научилась лучше использовать свои силы. Важно правильно организовать перерывы. Чтобы работать лучше, важно получать нужную дозу кислорода, расслабляться, мечтать, потому что иначе усиленная работа иссушает ум и фантазию. Поэтому бывает лучше сделать перерыв и вернуться к работе с новыми идеями.
Каковы ваши планы на будущее? Мечты, перспективы? И что вы думаете о России?
Жюли: Я хочу больше путешествовать, создавать единичные в своем роде вещи, развивать отношения с партнерами, развивать бренд, сделать выставку, интегрировать ее с музыкой, графикой Габриэля.
Габриэль: Мы хотим больше внимания уделять процессу производства. Поэтому с сентября мы начинаем некоторую реорганизацию. Нас ждут структурные изменения, чтобы оптимизировать наше время, сделать его более продуктивным.
А что касается России, одна из моих лучших подруг из Москвы. Она фотограф, и я обычно выступаю с перформансами на выставках. Также я знаком с Андреем Бартеневым, мы встречались с ним в Берлине, участвовали в одном показе вместе. Кроме того, я контактирую с Тиграном Аветисяном и Романом Ермаковым, учеником Бартенева. Давно их всех знаю, порядка пяти лет. С Данилой Поляковым мы участвовали в перформансах в Киеве во время одного арт-фестиваля.
Жюли: У меня есть литературный интерес к России. Раньше я думала о Толстом и Достоевском, о том, что происходит в умах русских, а теперь – думаю об одежде для них.
Возможно, вам интересно будет познакомиться с российской глубинкой, с провинциальными дизайнерами.
Жюли: Несколько лет назад у меня была идея снять документальный роуд-муви о России. Это должен был быть фильм о встречах с ремесленниками, работе над коллекцией, жизни на колесах, откровениях блошиных рынков, о людях. Но это так и осталось замыслом, потому что я не умею водить машину, да и Габриэль на роль водителя тоже не подходит. Может, на мотоцикле рискнуть? Вокруг России за два года.
Вы не устали друг от друга за все время совместной работы?
Жюли: Мы знаем друг друга с 18 лет, мы как брат и сестра, конфликты неизбежны, но у Габриэля мягкая натура, и это сглаживает противоречия.
Вещи из летней коллекции Tata Christiane «Dreaming Public» можно посмотреть и купить в питерском «Supershop Пиф Паф».
Комментарии
