В декабре Петербург с лекцией в рамках проекта Lakhta View посетил британский художник Эндрю Логан. Помимо своей основной деятельности он известен тем, что придумал культовый конкурс «Альтернативная мисс мира», стоял у истоков панк-культуры вместе с Вивьен Вествуд и Малькольмом Маклареном, сотрудничал со множеством известных художников и дизайнеров, в числе которых Рей Кавакубо, Дивайн и Брайан Ино.
Эндрю Логан известен своей эксцентричностью, и наша беседа с ним получилась сумбурной и экспрессивной, но при этом весьма вдохновляющей. Здесь намешаны одновременно и воспоминания о первом концерте Sex Pistols, о комьюнити лондонских художников 1970-х годов, о дружбе с Дивайн и размышления о природе вдохновения, о свободе творчества, о том, как сложно с финансовой точки зрения быть художником в Лондоне.
Эндрю Логан
Про творческий метод, свободу слова и Андрея Бартенева
«Я изучал архитектуру в Оксфорде. Уже тогда я разукрасил свой велосипед в люминисцентный зеленый. И комнату свою покрасил в люминисцентный зеленый. И вещи такие же носил, потому что я люблю цвет. Во всем, что я делаю, есть послание, и оно ‒ о радости, о празднике жизни, о мире.
Я уже много лет знаком с Грейсоном Перри ‒ он очень знаменит в Великобритании ‒ и он говорил, что причина его успеха в том, что он обращается к темной стороне, а Эндрю Логан ‒ нет. И это правда. Да, я вижу это, могу об этом говорить, но выражать это не хочу.
Без негатива не бывает позитива, это как инь и янь. Мужчина и женщина... В буддийской философии все мы, каждый человек, содержит в себе и мужчину, и женщину. И всегда нужно поддерживать баланс между ними. Кто-то больше женщина, кто-то больше мужчина. Вообще все дело в балансе. Я понимаю, как много негатива нас окружает, но мне очень важно мое время, в которое я работаю, создаю, и мне хочется в это время делать красивые вещи.
Работы Эндрю Логана
Мне повезло жить в обществе, где я могу свободно выражаться. Я столкнулся с цензурой лишь однажды, в Лондоне, во время благотворительного «Парада коров», когда нарисовал на макушке коровьей головы знак, который существовал в Индии на протяжении веков, тысячи лет. И спереди он выглядел как знак мира, но сзади ‒ свастика! Мне сказали его убрать, и я принял все как есть, чтоб не расстраивать людей.
Из российских художников, которые работают с положительной энергией, я знаю Андрея Бартенева, мы познакомились еще в 1995 году. Я видел не так много современного российского искусства, но в Лондоне есть женщина, которая держит галерею White Cube. И да, она знала Тимура Новикова, и когда я впервые приехал в Россию, то тоже с ним познакомился.
Про 1970-е, Вивьен Вествуд и Sex Pistols
Лондон. 1970-е. Мизерное комьюнити художников. Их было совсем немного. Снять студию ничего не стоило, и мы могли счастливо жить, тусоваться друг с другом. До появления социальных медиа мы знакомились на выставках, встречались, общались, размышляли, курили, выпивали. И просто отдыхали друг с другом. А сегодня ‒ не знаю, как в России, но в Лондоне точно ‒ у художников нет времени на это.
Образы из перформансов Эндрю Логана 1970-х годов
Мы не жили в клубной культуре, тогда не было клубов. Мы работали, потом шли домой, иногда могли в паб сходить, ‒ и это все, что мы делали. Я устраивал вечеринки каждую неделю в своей большой студии рядом с Тауэрским мостом, и именно там впервые сыграли Sex Pistols.
Для меня наиболее важным периодом деятельности Вивьен Вествуд является тот, когда она работала с Малькольмом Маклареном. Она и сейчас многих вдохновляет, но самым изобретательным в творческом плане был именно тот период. Конечно, она не изобрела панк, но смогла интерпретировать его в своих коллекциях. А Малькольм создал Sex Pistols, и первый раз они играли в моей студии. Помню, он мне позвонил и сказал: «Есть тут молодые ребята, которые будут круче The Beatles». А я ответил: «О, как чудно, Малькольм». ‒ «Они могут прийти к тебе на вечеринку и сыграть?» ‒ «Да, конечно!».
Как мне кажется, у меня есть путь, мой творческий путь, но я всегда замечаю, что происходит вокруг. Люди часто говорят: «Мы думали, что вы панк». А это просто было время, когда я много общался с Вивьен Вествуд и Малькольмом Маклареном, когда появились Sex Pistols. Но я всего лишь через все это прохожу ‒ наблюдаю, но продолжаю идти. И так я и буду продолжать.
Скульптуры Эндрю Логана
О вдохновении, Дивайн, Реи Кавакубо и собственном музее
Что бы ты ни делал, никогда не сдавайся ‒ это лучшая философия. Очень простая. Я часто встречаю одиноких художников, которые говорят, что все плохо, они не востребованы. Например, когда я в 1970-м закончил колледж, то ведь вовсе не на искусстве зарабатывал. Я работал маляром, кем-то еще. В какой-то момент мне повезло, я начал продавать свои работы и жить на эти деньги. Но на это ушло много лет.
У меня есть друзья и знакомые по всему миру, и они всегда меня вдохновляют. Например, Зандра Роудс. Она прекрасна. Раньше она всегда говорила: «Когда я постарею, то стану еще более эксцентричной». Так и есть: розовые волосы, горы макияжа, вся эта одежда. Бесподобна. Потом, мой друг Дагги Филдс, художник. Брайан Ино ‒ мы всегда работали вместе, и до сих пор сотрудничаем.
Я дружил с Дивайн. Он – выходец из андеграундной сцены Балтимора, но был большим англофилом и часто ездил в Лондон. Помню его первое выступление в Лондоне на «Альтернативной мисс мира». Это был 1978 год, мы делали шоу в цирковом шатре в Клэпхэм Коммон. Там на арене стояла огромная крутая лестница градусов на 90 и Дивайн во всей красе по ней спускался. И толпа просто сошла с ума от его вида... Он всегда говорил, что хотел бы быть стройным, но умер большим. Он был очень большим. Почти 180 килограммов. Но он был прекрасным артистом. Неподражаемым. И сейчас, конечно, он легенда. В моем музее я организовал уголок Дивайн. Там есть его записи, украшения, портрет, написанный его отцом, когда ему было 18 лет. На нем он очень стройный молодой человек с голубыми глазами.
Дивайн и Энрю Логан на «Альтернативной мисс мира» в 1978 году
Мне очень понравилось работать с Рей Кавакубо, хотя для Comme des Garcons это был, конечно, маркетинговый ход. Но для меня ‒ нет. Я был супермоделью! Мы ездили в Париж и Японию, и там все эти модели в стиле Эндрю ходили по подиуму: на всех были шапочки и украшения, вещи, вдохновленные моим внешним видом. История продлилась всего один сезон, потом Рей стала заниматься следующей коллекцией. Но это мода.
Мне кажется, сегодня все меняется. Галереи закрываются, потому что держать во владении помещение очень дорого. Социальные медиа развиваются, художники продают гораздо больше работ онлайн. Я бы не назвал это кризисом ‒ это перемены. Люди показывают свои работы на ярмарках, появляются поп-ап галереи. И это выселяет художников из города, что, как по мне, огромная ошибка. Потому что художники ‒ это ведь душа города.
Сейчас у меня есть небольшой пентхаус в Лондоне, с 1970 по 2014 была студия, но это стало очень дорого обходиться, и я был вынужден ее продать и открыть свой музей в Уэльсе. Но я всегда был вне мира искусства: думаю, мое место, как художника, ‒ это нечто среднее между модой, искусством, перформансом. Главная идея моего музея в том, чтобы люди могли прийти и насладиться работами, выйти с улыбкой на лице. Мой музей находится Бог весть где ‒ там больше овец, чем людей. У нас немного посетителей, но мне повезло иметь собственное видение, которое вдохновляет и других людей. Не у многих оно есть».
Комментарии
