В начале апреля в российский прокат выходит «Класс» Ильмара Раага - великолепная драма о жестоких школьниках, инспирированная знаменитым расстрелом в "Колумбайн". В 2007 году «Класс» номинировался на «Оскар» в категории «лучший зарубежный фильм», в том же году получил два приза на фестивале в Карловых Варах. У нас лента выходит в прокат с трехлетним опозданием. Be-in.ru поговорил с Раагом о насилии, эстонском кино и советском фильме «Чучело»
Ильмар Рааг. (Фото: Indrek Kasesalu)
Есть ли у фильма «Класс» какой-то автобиографический подтекст?
Ильмар Рааг: В моей школе было нечто подобное. А когда в «Колумбайн» двое подростков расстреляли 13 человек из своей школы, я как раз учился в Америке и задал себе вопрос о причинах происшедшего. Позже узнал, что стрелявших подростков постоянно унижали в школе. Убийцами не рождаются, ими становятся. По сути, вся школа несла тогда ответственность за то, что случилось. То же я хотел показать и в своем фильме: виновны все, кто видел, что происходит, но ничего не сделал.
А как бы вы сами поступили на месте главного героя, Каспара?
Ильмар Рааг: В данной ситуации, возможно, так же. Я хорошо понимаю его, но он становится преступником, а потому его выбор все-таки нельзя определить как единственно верный.
«Класс» называют эстонским аналогом «Слона» Ван Сэнта. Что вы об этом думаете?
Ильмар Рааг: Гас Ван Сэнт не показывает причин насилия, а мне кажется, что показывать жестокость без объяснения причин нельзя. В этом смысле мне гораздо ближе Майкл Мур (режиссер-документалист, автор в том числе и «Боулинга для Колумбайн» - рассказа о бойне в техасской школе – Прим. ред).
Кадр из фильма «Класс»
А с «Чучелом» Ролана Быкова было бы корректно провести аналогии?
Ильмар Рааг: «Чучело» - один из моих любимых фильмов, я много взял оттуда, признаюсь честно.
Там главная героиня как раз занимает позицию смирения и отчасти поэтому побеждает. Она бесстрашна, но никто до последнего момента не догадывается о ее героизме. Мог ли Каспар оказаться на ее месте, т.е. действовать более хитро и менее радикально?
Ильмар Рааг: Безусловно. Но для меня было важнее показать, что движет человеком, который доведен до крайней точки и готов взять в руки оружие. Это сродни охоте леопарда из передачи «В мире животных». При всей жестокости происходящего, «Класс» все-таки намеренно гуманистический фильм, и это сознательное противоречие.
А как происходил кастинг актеров?
Ильмар Рааг: В Эстонии регулярно проводят фестивали школьных театров. Я отобрал 15 человек, уже имеющих театральный опыт. Эти ребята готовы были работать на равных и здорово помогли мне в написании сценария, поделившись личными впечатлениями. Я очень не люблю молодых людей, мечтающих о звездной славе. Актеры фильма «Класс» работали из альтруистических соображений, поскольку у фильма почти не было бюджета – всего 100 000 долларов. Я им всем очень благодарен и считаю их равноценными авторами фильма.
Чем эти ребята занимаются сейчас?
Ильмар Рааг: Валло Кирс (Каспар) учится в театральной школе, и я думаю, что буду еще работать с ним, он очень серьезный актер. Пярт Усберг (Йозеп), сочинивший, кстати, финальную песню фильма, дальше занимается музыкой. Лаури Педайя (Андерс) работает парикмахером, время от времени снимается в сериалах.
Хотелось бы подробнее узнать про съемки телесериала «Класс: жизнь после». Что это за проект?
Ильмар Рааг:Сериал о следствии над Каспаром и дальнейшей судьбе тех, кто остался в живых. В некотором смысле он дает оценку происходящему. Но там я уже не являюсь ни сценаристом, ни главным режиссером. И, кажется, так правильно, поскольку эта история не мой личный «крестовый поход».
А как бы вы описали ситуацию в сегодняшнем эстонском кинематографе?
Ильмар Рааг: Пять лет назад открылась эстонская киношкола, и первые выпускники только сейчас заканчивают свои первые фильмы. Я пришел со стороны, но, кажется, самый интересный современный режиссер на сегодняшний день – Вейко Ыунпуу. Его фильм «Осенний бал» получил главный приз на конкурсе «Горизонты» в Венеции два года назад, а в этом году его следующий фильм, «Мучения святого Тыну», выбран в программу фестиваля Сандэнс.
У вас вообще интересный бэкграунд: Тартусский университет, четыре года изучения кино в парижских школах Saint Denis и La Sorbonne Nouvelle, магистерская степень в университете штата Огайо. А кто из режиссеров повлиял на вас более прочих?
Ильмар Рааг: Сложный вопрос. Бергман и Феллини открыли мне настоящее кино. Бунюэль и фон Триер интересны своими экспериментами с социумом. Мне наиболее близки те, кто думает «социально» и говорит об этом, избегая банальности. Фон Триер, например, очень ловкий рассказчик, и это крайне важно для режиссера. Однако, сегодня мой любимый режиссер, наверное – Алехандро Гонзалес Иньярриту
Его метод куда менее радикален, чем у Триера.
Ильмар Рааг: Да, Иньярриту в больше степени гуманист. Триер куда более жесток в этом смысле.
А за современным российским кино следите?
Ильмар Рааг: К сожалению, не все успеваю. Популярные фильмы более-менее знаю, но далеко не все явления «андеграунда» мне известны. А вообще, я поражен разнообразию русской культуры. Там много того, что мне не понять никак, и одновременно некоторые режиссеры (например, Балабанов) близки мне по духу.
Кадр из фильма "Класс"
Сейчас Вы как раз работаете над фильмом о русском хоккеисте Алексее Черепанове, трагически скончавшемся от остановки сердца накануне матча... Почему вас привлекла эта история?
Ильмар Рааг: Я смотрел видеоматериалы с похорон Алексея. Его провожал весь Омск. Умирают олимпийские чемпионы, и их провожают сотни поклонников, а здесь были тысячи людей – значит, дело не только в хоккее. Это трагедия человека – осуществленная мечта, которая его же и губит.
Есть такое популярное мнение, что мы живем в эпоху невнятности, неопределенности. Какая, по-вашему, позиция художника сегодня была бы более-менее адекватной?
Ильмар Рааг: Я не уверен, что настоящее время является уникальным. Те же мотивы поведения людей можно всегда найти в истории. Очень важно жить честно, не оставаясь в стороне от общественной жизни. Другое дело - взаимоотношения с властью, требующие диалога. Не обязательно подстраиваться под кого-то, но и оппозиция не всегда единственный выход. Оппозиция ради оппозиции формальна и ничего не стоит. Если я хочу что-то изменить, то вряд ли встану у руля власти, свою политику я буду вести через свои фильмы. Любая правда сложнее, чем она представлена в решениях власти.
Правда всегда противоречива, а однозначность – это попытка манипуляции. Думаю, это необходимо понимать.
Комментарии
