Российский бренд Asya Malbershtein был основан в 2008 году и за несколько лет из небольшой мануфактуры по производству аксессуаров из кожи превратился в крупный успешный бизнес.
С развитием бренда его основательница Анастасия Швачко, работающая под псевдонимом Ася Мальберштейн, решила сосредоточиться на производстве и на творческой составляющей проекта, а для решения вопросов, связанных с коммерческой деятельностью, привлечь партнера. Через три года работы обороты компании значительно выросли, но у основательницы бренда появились (по ее утверждениям) подозрения, что ее бизнес-партнер ведет двойную игру.
По словам Анастасии Швачко, попытка урегулировать конфликт привела к неожиданным результатам: дизайнер утверждает, что в настоящий момент у нее нет доступа на производство и в офис компании, за одну ночь были изменены пароли от почты и аккаунтов бренда в соцсетях, взломана личная страница в Facebook, а в штат компании введены новые «антикризисные специалисты».
CEO Be-in.ru Алексей Баженов поговорил с Асей о том, как начался конфликт и выяснил, что сейчас происходит с брендом.
.jpg)
Анастасия Швачко,
основательница бренда Asya Malbershtein
Расскажи, как и когда ты привлекла партнера в бренд Asya Malbershtein?
Бренд Asya Malbershtein я придумала в 2008 году. В этом же году совместно с иллюстратором из Парижа мы разработали логотип и товарный знак в стиле dark, я сформировала общую концепцию, определилась с ассортиментом. Я архитектор по образованию, и за время работы в этой сфере у меня появился псевдоним «Ася Мальберштейн». Создавая марку, я хотела, чтобы у российского клиента не было ассоциаций с русским именем: лично у меня вымышленная фамилия «Мальберштейн» ассоциируется с Германией и немецким качеством. В самом начале я работала в основном с частными клиентами, но уже под своим брендом. Лекала разрабатывала сама, для отшива привлекала швей-надомниц, самостоятельно реализовывала продукцию, находила заказчиков через «ВКонтакте», сотрудничала с небольшими магазинами.
В 2010 году я уже снимала небольшое помещение на Казанской, 7 и, запланировав расширение бизнеса, начала искать частный займ под процент. Позже мои друзья познакомили меня с Марией Слиньковой и она стала моим займодателем. На этом наше общение не закончилось: в 2012 году Мария предложила войти в бизнес в качестве партнера, пообещав сделать финансовые вливания и взять на себя коммерческую и бухгалтерскую деятельность компании. Я согласилась, и сейчас могу сказать, что это было моей ошибкой.
Какова была доля твоего бизнес-партнера и как разделились обязанности?
Согласно договору, мы оформили бизнес равными долями: 50/50. При этом моих финансовых вложений было гораздо больше, в то время как доля Марии составляла всего 200 000 рублей.
Изначально у нас была договоренность, что я буду заниматься творческой составляющей проекта ‒ тем, что связано с созданием моделей, разработкой лекал, контролем производства, съемками, сотрудничеством со СМИ. Моя должность в компании – главный дизайнер. Мой партнер стала генеральным директором и занялась непосредственно делопроизводством, бухгалтерией, коммерческой деятельностью.
Как начался конфликт?
В 2015 году обороты и выручка компании начали существенно расти, а денег на внутренние потребности и развитие становилось все меньше, да и чего там, мы не могли позволить себе даже расходы на рекламу. Мне постоянно «пели песни» об огромных издержках, и что у нас на самом деле все плохо, и мы практически ничего не можем себе позволить. Мы даже не могли позволить себе свой магазин, хотя у большинства брендов, которые начали значительно позже, открывались свои монобренды. Сейчас я понимаю, что это было не нужно определенным лицам. На любой мой вопрос о реальном положении дел ответов я не получала. От всех моих попыток обсудить с Марией дальнейшее развитие компании, выявить проблему, она либо уклонялась, либо реагировала в духе «ты на меня давишь, ты мне не доверяешь».
Подобные манипуляции продолжались, конфликт развивался, и в конце 2016 года я уже окончательно поняла, что у нас совершенно разные приоритеты: мне хотелось процветания и развития компании, а для Марии бренд был лишь «дойной коровой». Работа Марии в компании выглядела примерно так: она появлялась на 2-3 часа со стаканчиком кофе в руке и «включала» ген.директора. Вся деятельность была практически парализована в связи с ее постоянным отсутствием на работе. Все просьбы избрать меня генеральным директором, передать дела фирмы и обеспечить правом подписи в банке были встречены отказом. Позже я узнала, что исполнительным директором назначен другой человек. Много всего странного происходило в компании в 2016 году, и я дала себе обещание, что после новогоднего отпуска приеду и начну разбираться со всем этим.
По каким схемам происходил вывод средств?
Во-первых, я обнаружила несколько контрагентов. Деньги за товар перечислялись не на расчетный счет ООО, а напрямую на карту моего партнера и одного сотрудника компании. Так же я выяснила, что в этой схеме участвовали несколько работников компании, которые помогали Марии обворовывать меня. И эти «молодцы» до сих пор активно трудятся над этим. Классика жанра, так сказать.
Во-вторых, шоу-рум на территории нашего производства был оформлен на имя исполнительного директора. В 2017 году я случайным образом выяснила, что по договоренности с исполнительным директором деньги с его расчетного счета передавались лично Марии, что для меня было настоящим шоком.
Также я узнала о схеме вывода средств с привлечением сторонней курьерской компании. За 2016 год сумма таких продаж составила 20 миллионов рублей, из них какой-то процент брала курьерская компания. Все остальные средства должны были оказаться на балансе предприятия, но этого не происходило. Курьерская компания принимала наличные средства от покупателей, не выдавая им никаких финансовых документов, и не проводила их официально. Все деньги попадали к Марии.
Как дальше развивались события?
В начале года я потребовала прекратить сотрудничество с этой курьерской компанией, закрыть шоу-рум и предоставить мне всю отчетность, начиная с 2016 года. Жду до сих пор. В общем, у нас был скандал, в ходе которого мне было сказано, что у меня нет полномочий на подобные решения. Но я продолжала отстаивать свою позицию, и после самого серьезного скандала за одну ночь в социальных сетях «ВКонтакте» и Facebook и на официальной почте бренда произошла смена паролей. Я потеряла к ним доступ.
К моему огромному удивлению оказалось, что регулярным выводом денег из компании занимается отнюдь ни одна Мария. По реакции сотрудников я вдруг поняла, что в этой четко отлаженной схеме участвуют несколько человек, которые у нас работали. Эта новость меня шокировала, у меня открылись глаза на преступную деятельность людей из моей компании, которым я полностью доверяла. До сих пор не могу понять их мотивов.
А дальше были сменены все замки на предприятии и в офисе, выставлена охрана за деньги компании, сотрудникам был выдан приказ не пускать меня. В это время удалялись улики их незаконной деятельности или «причесывалась» фирма, всеми вместе и дружно. Еще через неделю появились трое граждан, которых представили как «антикризисных менеджеров». Они сейчас осуществляют контроль и управление компанией. И эти люди, поверьте мне, очень далеки от фэшн-индустрии. Как выяснилось позже, по данным полиции, один из них имеет сомнительную репутацию и уже неоднократно попадался на мошенничестве.
По сути, это рейдерский захват, но доказать это сложно, поскольку мой партнер является генеральным директором бренда. Как генеральный директор, она издала приказ о том, чтобы меня не пускали на производство. Она утверждает, что я украла какой-то компьютер, видимо для того, чтобы официально уволить меня из ООО.
Я была создателем всех аккаунтов в соцсетях, но они были привязаны к номерам рабочих телефонов. Был вскрыт даже мой личный аккаунт в Facebook. В настоящий момент у меня остался доступ только к официальной странице бренда в Instagram. Пароль на сайте также поменяли, и я знаю, что сейчас информация о заказах с сайта активно удаляется. В период с 2014 по 2017 годы у нас было около 12 000 заказов через сайт ‒ это основной источник доходов бренда. По моим данным, сейчас на сайте есть информация о количестве заказов в пределах 2 000 – 3 000.
17 апреля у нас должно было состояться собрание учредителей. Его созвала я, в соответствии с уставом компании. В назначенный день я пришла по адресу компании и увидела, что ничего нет – ни людей, ни оборудования, ни продукции, ни склада сырья, ни шоу-рума. Все вывезли за два выходных дня. Параллельно шла распродажа готовой продукции по бросовым ценам, но на какие счета поступают эти средства, мне не известно. Как сообщил мне арендодатель, компания задолжала ему крупную сумму. Новый адрес компании скрывается от всех, на сайте висит старый адрес. Где сейчас находится производство и склад, мне неизвестно.
Так сейчас выглядит помещение, в котором до недавнего времени располагалась компания Asya Malbershtein
Как оказалось, 3 апреля этого года Мария, подделав мою подпись, вывела меня же из состава учредителей основанного мною бренда и названного моим псевдонимом. Я подала заявление в правоохранительные органы.
Какие активы есть у компании?
Над производством товаров для бренда работают два цеха. Первый занимается изготовлением кожаных вещей, второй отшивает изделия легкой текстильной группы. На протяжении всего прошлого года я проводила реформу производства. Мы перешли на пооперационную систему пошива, и большая часть кроя находится уже в заготовках. С таким производством мы планировали не только обеспечивать собственный бренд, но и принимать сторонние заказы. Последний раз, когда я обходила цеха, увидела, что вывезены четыре дорогостоящих швейных машины, которые покупала лично я.
Материалов и фурнитуры на складах бренда хватит для производства на год-полтора вперед.
Кому принадлежат авторские права?
Товарный знак, псевдоним, разработанные модели, лекала, съемки вещей являются моей интеллектуальной собственностью. Я не передавала ни авторские, ни исключительные права и не подписывала никаких документов. То, что мой партнер пытается их присвоить – незаконно. Сам товарный знак без моего ведома оказался зарегистрирован на ООО.
Что сейчас происходит с компанией?
Происходит активный вывод средств. Все оборудование, которое не числилось на балансе, наверно уже продано, и работа той самой курьерской компанией, которая участвовала в «обналичке», продолжается.
Также в штат сотрудников были введена упомянутая мной троица «антикризисных специалистов», которые сейчас фактически являются моими начальниками. Один из них – заместитель ген. директора, а другой ‒ консультант. Они сейчас фактически и осуществляют управление компанией, так как Слинькова скрывается. Когда я начала искать информацию о них в открытом доступе, оказалось, что у них уже были судебные постановления по факту мошенничества, не выплаченные долги и административные правонарушения.
Идеальное разрешение конфликта для тебя?
Сейчас бренд Asya Malbershtein – это собственное производство, раскрученный сайт с посещаемостью до 30 000 человек в день и, в целом, бизнес с хорошим потенциалом. О дальнейшем сотрудничестве с Марией Слиньковой речи не идет, мне важно вернуть свою интеллектуальную собственность, и я понимаю, почему она на нее претендует, не имея к ней никакого отношения. Без этой интеллектуальной собственности никакого бизнеса у Слиньковой не получится, не взирая на то, что она похитила компанию со всем ее содержимым.
В настоящий момент я обратилась за юридической помощью и пока не знаю, как разрешится эта ситуация. Я подала заявление в ОБЭП, прокуратуру и полицию: основание для возбуждения уголовных дел есть по 146, 159, 173.1 и 185.5 статьям Уголовного кодекса РФ.
Пока вторая сторона конфликта не идет на диалог, я могу действовать только в рамках закона, отправляя по почте письма с уведомлениями и требованиями. Я 9 лет потратила на то, чтобы создать успешный, узнаваемый бренд, наладить работу производства и столкнулась с классическим мошенничеством в самый неожиданный момент. Все мои разработки и авторские права сейчас используются незаконно, и я прошу всех, кто знает и любит марку Asya Malbershtein поддержать меня, ее разработчика и создателя, и не совершать покупки на сайте и через социальные сети «ВКонтакте» и Facebook. Я буду отстаивать свой бренд, но, если понадобится, то создам новую марку. А мой псевдоним останется со мной навсегда.
Кроме этого, мне важно предупредить молодых дизайнеров, чтобы они не оказались в подобной ситуации: заключая договор с новым партнером, нужно думать наперед и просчитывать все возможные риски.
Комментарии
