В прокат вышла самая хипстерская картина года. Плюс еще три поколенческих фильма об Америке
Фрэнсис – танцовщица второго состава маленькой нью-йоркской танцевальной компании – живет с лучшей подругой по колледжу Софи в съемной квартире в Бруклине. Они вместе шляются по городу, ходят на вечеринки, смотрят ночью фильмы. Кажется, что от жизни им ничего особенно не нужно: ну, можно разве что помечтать перед сном о том, как Фрэнсис станет известной танцовщицей, а Софи издаст о ней дорогую книгу, а еще у них будут квартира в Париже и красивые мужья.
Софи всегда следит за порядком, работает в издательстве и не позволяет Фрэнсис забираться в постель в носках. В итоге она съезжает от Фрэнсис в квартиру мечты и начинает встречаться с парнем с недурными карьерными перспективами и идиотским именем Патч. Фрэнсис, вроде бы, и не в обиде, но быть одной у нее не очень получается.
Череда бруклинских квартир, брейк-апы без слез, переезды в два счета, ленивые дни художников-бездельников, выходные в Париже на последние деньги, – вот этого всего в «Милой Френсис» с избытком. А еще и городской танец-пробежка под Modern Love Дэвида Боуи – совсем не надрывный и смыслообразующий, как у Каракса в «Дурной крови», а свободный, инфантильный и бесцельный, как сама Фрэнсис, претендует на позицию в меморис.
Фильм Баумбаха, конечно, в первую очередь про фактуру, а не о том, что такое дружба или о том, как важно в толпе встретиться взглядом с дорогим человеком, и прочих слишком очевидных вещах, чтобы о них вообще упоминать. Здесь куда занимательнее просто наблюдать за угловатой «несвидабельной» (undatable) Фрэнсис с нечесаными волосами, которая ходит в одной куртке зимой и летом, носится по городу, сбивая колени, свешивает ногу с кровати на пол, чтобы не было «вертолетов», и утверждает, что много читает, а умеет на самом деле только танцевать и любить. Героиня, которую создала Грета Гервиг (главная актриса и соавтор сценария) – типичная соседка или однокурсница многих американских хипстеров, с которой если не вы сами, то уж точно ваши друзья не отказались бы побродить по Нью-Йорку денек-другой.
Плюс еще три поколенческих фильма об Америке
«Забриски-пойт» (1969). Микеланджело Антониони
Время молодежного бунта и сексуальной революции. Двое любовников бегут от общества в пустыню в поисках тотальной свободы. Две кульминационные сцены – массовая оргия в пустыне и финальный воображаемый взрыв ценностей капиталистического Запада.
«Более странно, чем в раю» (1984). Джим Джармуш
Маргиналы и бездельники отправляются во Флориду, чтобы убедиться в том, что там так же уныло и промозгло, как и в родном Манхэттене. «Куда бы ты не приезжал, чувствуешь, что ты тут уже был», – говорит один из героев. А это отлично выражает неприкаянность и опустошенность начала восьмидесятых.
«Поколение игры Doom» (1995). Грегг Араки
Фильм описывает «кислотные» девяностые, когда молодежь хотела насилия, наркотиков и сексуальной свободы. В общем, сразу всех смертных грехов немедленно и разом. «Иисус, войди в меня», – кричала одна героиня этого фильма во время бурного секса.
Партнер рубрики "Кино недели" – кинотеатр в Англетере.
Комментарии
