Запад всегда характеризовала одержимость новым во всех аспектах жизни, в том числе во внешности и в одежде. На этом основана индустрия моды с ее неоднозначным отношением к сексуальности и связью с туманной наркотической культурой, с гротескными шоу на подиумах, призванными привлечь внимание СМИ. Многие считают ее чересчур влиятельной и преувеличенно самоуверенной силой западного общества. Автор одной книги о костюме XX века замечает: «Некоторым кажется, что мода катится в пропасть аморальности, слепо сосредоточившись на своей способности создавать и отражать окружающий мир, испытывая необходимость шокировать и все больше приближаться к границам приемлемого».
* * *
Сейчас, как и в прошлом, в одежде по-прежнему можно увидеть сексуальные сигналы, благодаря плотному крою или открытым частям тела. Облегающие фасоны, которые подчеркивали и демонстрировали гениталии (у мужчин) и грудь (у женщин), объявлялись непристойными на протяжении всей истории костюма. В прошлом стремление улучшить фигуру с помощью одежды всегда было сопряжено со сложностями, например с тугой шнуровкой и замысловатой конструкцией изделий. Теперь одновременно обтягивать и поддерживать основные сексуальные части тела могут синтетические материалы, например лайкра. Мужские велосипедные шорты и штаны из этой ткани можно сравнить с гульфиком XVI века, и если бы они вошли в повседневный гардероб, это вызвало бы аналогичную критику. Для женского костюма тенденцией конца 80-х годов стала демонстрация белья и корсетов, надетых в качестве верхней одежды (последние делали такие дизайнеры, как Вествуд и Готье). Несмотря на то что в истории уже встречались примеры того, как нижнее белье становилось верхней одеждой, и что такую моду можно было бы объяснять появлением постмодернистской женщины, управляющей своей сексуальностью и намеренно уходящей от старомодного «феминизма» к женственности, мы все еще приписываем предметам одежды значения, почти что эмоции, хотя, собственно говоря, это не более чем искусственно созданные предметы. Доходит до того, что люди с фундаменталистскими взглядами могут описывать такой стиль одежды (демонстрируемое нижнее белье, облегающая или просвечивающая одежда, глубокие вырезы и подчеркиваемая ложбинка, которыми мы обязаны бюстгальтерам Wonderbra и подобным им) как воплощение, говоря библейскими словами, «наряда блудницы».
Коллекция Жана Поля Готье 1980 года «Джеймс Бонд»
С одной стороны, мы защищаем право женщин на свободу в одежде, и тем не менее в мире, как правило, считается, что подобные стили возбуждают половое влечение. Таким образом, их, как и любую другую одежду, следует рассматривать в более широком социальном и поведенческом контексте. Женщины должны привести свою манеру одеваться в соответствие с имиджем, который они хотят демонстрировать. Им нужно найти золотую середину между «некоторым намеком на сексуальность... и обликом, который все же побуждает принимать их всерьез».
Взгляды на костюм и нравственность находятся под влиянием предрассудков (не только осознанных, но и скрытых). В то время как большая часть западного общества готова не только признать это, но и согласиться с императивами современности, например с новым пониманием половой принадлежности, многие продолжают считать, что в жизни все еще существует необходимость в некотором постоянстве.
В частности, одним из таких столпов является убеждение, что, хотя использование одежды противоположного пола может порой приносить радость и ощущение свободы, тем не менее полный переход на нее, и прежде всего у мужчин, говорит о личностных проблемах и девиантном образе жизни. В женской моде перенимать и переделывать под себя элементы мужского гардероба давно стало традицией; и хотя мы встречали множество сатирических комментариев о женщинах в штанах (например, о таких реформаторах костюма девятнадцатого столетия, как Амелия Блумер), это не воспринималось как значимый признак смены ролей. Действительно, ведь можно было считать, что так проявляется подавление женской сексуальности и замещение ее скучным двуполым имиджем. Но если говорить о мужской моде в западноевропейском контексте, то «женоподобная» одежда ярких или пастельных тонов или, если уж на то пошло, юбки (за исключением случаев, когда речь идет об определенной культуре, как в случае с шотландским килтом) в мейнстриме принимаются с большим трудом.
Амелия Блумер, американская суфражистка, боровшаяся за права женщин в середине XIX века, ввела в моду широкие штаны, почти шаровары, которые стали объектом насмешек для многих критиков того времени
В противовес этой моде существует имидж сексуального мачо, который связывают с некоторыми гомосексуалистами: черная кожаная куртка, майка без рукавов, клетчатая рубашка, массивные ботинки, выбритая голова и серьга в одном ухе. Такой стиль воспринимается или как защитная маскировка гомосексуалистов, или как карикатура на мужественность. Удивительно, что он сейчас получает распространение среди гетеросексуалов и возводится в культ в мире моды, где господствует ненасытная жажда нового и революционного.
Приведен фрагмент из книги Эйлин Рибейро «Мода и мораль». Издательство «НЛО».
Комментарии
